Великая реквизиция
Как автомобильные марки не ушли, а остались в Первую мировую
Начало военных действий между государствами обычно сопровождается взаимной высылкой дипломатов и гражданских лиц, а еще – закрытием фирм, принадлежащих неприятельской стороне. Но в первую мировую войну ситуация оказалась иной – в 1914 году отделения некоторых немецких и австрийских автомобильных заводов не захотели прекращать свою работу в России, находя самые разные поводы, чтобы остаться.
В дореволюционной России продажи иностранных автомобилей выстраивались по двум основным схемам. Самым распространенным был вариант, когда какое-нибудь лицо, например купец, автогонщик, инженер, владелец технической конторы, экипажной фабрики или гаража, заключало с фирмой договор и становилось ее торговым представителем для одного или нескольких регионов. Как правило, подобное сотрудничество длилось от силы год-два, а то и меньше, после чего представительство переходило к другому лицу – результаты продаж по такой схеме были невелики. Например, в Москве торговыми представителями немецкой марки Opel за четыре довоенных года успели перебывать инженер Яблонский, текстильный фабрикант Коншин, затем еще один фабрикант Быков и, наконец, купец Капцов.
Более серьезным и долгоиграющим считался подход, когда сама фирма-производитель открывала в России собственное отделение – в таком случае покупатель избавлялся от посредника, а еще в его распоряжении были мастерская и склад запасных частей, поставлявшихся напрямую с завода. До 1914 года такие отделения в России успели открыть только несколько марок: британская Vauxhall, итальянская Fiat, французские Renault и Peugeot, немецкие Mercedes и Benz, существовавшие тогда еще отдельно друг от друга, а также Durkopp, NAG, Protos, австро-венгерская Laurin & Klement – предшественник современной Skoda – и некоторые другие. При этом многие из этих фирм использовали обе схемы, открывая отделения в крупных городах и отдавая продажи автомобилей в отдельных губерниях на откуп местным торговым представителям.
По распоряжению из Петербурга
Первая мировая война сделала австрийцев и немцев врагами России, поэтому все отделения «вражеских» автомобильных фирм были закрыты, а принадлежавшее им имущество подверглось секвестру – наложению ареста с взятием под казенный присмотр. Секвестированные автомобили передавались на сборные пункты, чтобы потом отправиться в Военную автомобильную школу для дальнейшего распределения по автомобильным ротам и командам, санитарным отрядам и другим армейским подразделениям. Такая же судьба постигла мастерские и склады запасных частей.
Сообщения об этом часто мелькали на страницах прессы – вот заметка из газеты «Маленькие одесские новости», номер от 10 августа 1914 года: «По распоряжению из Петербурга вчера в Одессе были конфискованы автомобили нескольких немецких фирм. В магазин “Бенц и Ком.” по Ришельевской ул. вчера утром явился полицейский надзиратель и составил подробную опись всех бывших на складе машин. Той же участи подверглись автомобили, найденные на другом складе об-ва – на углу ул. Кондратенко и Ришельевской. В обоих складах “Бенц и Ком.” конфисковано всего 25 автомобилей».
При этом журналисты не особенно разбирались в разнице между конфискацией и секвестром, в то время как секвестр отличался от конфискации тем, что по закону не являлся бессрочной передачей прав собственности, то есть подвергшиеся секвестру автомобили после окончания войны или после снятия секвестра подлежали возврату первоначальному владельцу. Существовала также и реквизиция – процедура, предусматривавшая выплату компенсации за изъятое военными властями имущество.
И если имущество немецких и австрийских фирм подлежало секвестру, то те же самые автомобили «неприятельских» марок, находящиеся у торговых представителей, либо по-прежнему остались у них в собственности, либо попали под военно-автомобильную повинность – так называлось добровольно-принудительное изъятие «самодвижущихся экипажей» в пользу государства, но уже с выплатой их стоимости. От реквизиции повинность отличалась тем, что владелец сам доставлял автомобиль на сборный пункт.