Нас возвышающий финал
Как Илья Авербах находил гармонию в окружающей нелепости
В этом году исполнилось 90 лет со дня рождения Ильи Авербаха — центральной фигуры «ленинградской школы» позднесоветского кино, режиссера, умевшего найти прекрасную композицию в печальном хаосе и рассказывавшего истории с не очень счастливым, но дающим надежду концом.
Если вдуматься, у Ильи Авербаха была на редкость гладкая по меркам его эпохи карьера. Ни одной запрещенной картины, никаких многолетних простоев; конфликты с киноначальством — только по мелочи. И одновременно с тем он не поставил ни одного заказного фильма на актуальную тему. Все годы своей работы в кинематографе он снимал только то, что хотел,— негромкие картины об интеллигентах не от мира сего — нелепых, иногда жалких, но исполненных скрытого достоинства. Таковы нежно-растерянный профессор Сретенский в «Монологе» (1972), упертая учительница-идеалистка Вера Иванова в «Чужих письмах» (1976), беспутный писатель Филиппок в «Объяснении в любви» (1977), философствующий стоматолог Фарятьев в «Фантазиях Фарятьева» (1979) и, в общем, все его главные герои.
В своей эстетике, неказистой фактуре, эмоциональной тональности (жестоко-сентиментальной, надрывной, мечущейся от апатии к истерике) его фильмы очевидным образом принадлежат брежневской эпохе, но в них практически нет следов советской идеологии. Когда в «Монологе» взбалмошный лаборант в исполнении Станислава Любшина кричит: «Я с 15 лет пролетарий», это режет ухо — «здесь» так не говорят. Исключение, подтверждающее правило,— «Объяснение в любви»: фильм снят в классическом советском жанре — история частного человека на фоне истории века,— но герой, Филиппок, умудряется пройти сквозь революцию, коллективизацию, индустриализацию и войну, едва замечая их, поглощенный своей бестолковой любовью к гордячке Зиночке, мучимый ею и мучающий ее.
Авербах показывал советский мир как не совсем советский, не приукрашивая его, но как бы вычитая политическую специфику, терзавшую и вдохновлявшую его коллег. Мир такой — нескладный, неуютный, хрупкий — не потому, что вокруг советская власть. Он просто такой. На зрителей — особенно из интеллигентской среды — это действовало освобождающе. Подобный легкий эскапизм — черта явления, которое критики называют «ленинградской школой». Фильмы Авербаха обычно считают его квинтэссенцией.
Авербах принадлежит к плеяде сравнительно молодых талантливых режиссеров, пришедших на «Ленфильм» в конце 1960-х: Динара Асанова, Алексей Герман, Виталий Мельников, Глеб Панфилов, еще несколько авторов. Когда пересматриваешь весь корпус ленфильмовской продукции застойных десятилетий, видно, что Авербах в этом ряду — художник не самый глубокий, не самый тонкий, не самый новаторский. Тем не менее он с самого начала воспринимался как лидер поколения — и зрителями, и критиками, и коллегами.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl