В театре завидовали: Кузнецов провинциал, а все снимается и снимается!

Караван историйЗнаменитости

Юрий Кузнецов: «Зарабатывать деньги меня учили Абдулов и Миронов»

«Контракт Абдулова состоял из сорока страниц. Причем там перечислялись исключительно его права. Обычно договоры строятся иначе: на двадцати страницах наши обязанности, и на оставшейся половине странички — права», — рассказывал актер.

Записала Наталья Николайчик.

Фото: Олег Зотов

Кино подарило мне знакомство с потрясающими людьми. С Сашей Абдуловым мы были хорошими товарищами. Вместе снимались в фильмах «Гений», «Шизофрения», «Над темной водой». Ярким он был человеком, жил на полную катушку. Любил поработать и потом устроить «разгуляй». На все энергии хватало! В Комарово есть одна профессорская дача, мы называем это место «Комаровский Голливуд». Там много чего снималось, в том числе и «Гений». Помню, сняли четырехсотый кадр. А в кино каждую сотню принято отмечать. И вот мы накрыли стол: редиска, колбаска, лучок, винцо. Все выпивают, только один товарищ рядом капли в рот не берет. Я предлагаю: «Ты сухонького хоть выпей». А он: «Не могу. Я абдуловоз». — «Кто?!» — «Абдуловоз — круглосуточная машина Александра Гавриловича». Позже я понял, что это такое. Как-то мы с Жорой Мартиросяном сидели в Сашином люксе гостиницы «Москва», где тот часто останавливался в Петербурге. Белый рояль, фрукты на рояле — все, как Сашка любил. Мы выпивали, болтали, время незаметно пролетело. И вот я домой засобирался: «Пойду, а то сейчас метро закроется». А Саша подозвал меня к окну и говорит: «Видишь, внизу машина стоит? Это она тебя ждет». Я присмотрелся, а за рулем Витек-абдуловоз...

Меня восхищало Сашино умение организовать все по высшему разряду. Чего стоил только его актерский контракт из сорока страниц! Это я всегда скромничал, а Саша, несмотря на то что родился в самой дальней провинции — в Фергане, покорил страну, стал настоящим королем жизни. Для него это было абсолютно органично. Он и меня пытался учить: «Кузнецов, ты здорово работаешь, но ты сидишь в своем Питере, и тебе платят три рубля, а я в Москве за такую же работу получаю десять». Может, и так. Но я счастлив, что живу и работаю в Петербурге. Мало того, я до сих пор удивляюсь этому факту — что Петербург теперь мой город...

Ирина Купченко, Юрий Кузнецов, Евдокия Германова и Клавдия Коршунова на съемках фильма «Розыгрыш», 2007 год. Фото: архив «7 дней»

До школы восемь километров пешком по тайге

Родился я в Абакане, но задержался там ненадолго. Мы переезжали каждые два года. Отец мой был милиционером, а их в прежние времена полагалось часто с места на место переводить, чтобы не обрастали связями. Наша семья — родители, я и еще три сестры — объехала весь юг Красноярского края. Скарба было немного — шифоньер, диванчик. Еще сундук, святое дело. Открываешь — там какие-то картинки наклеены. Внутри — мешок муки, соль, сахар. Мы все выросли на мучном — на пышечках и блинах. Когда я учился в пятом классе, отца, как коммуниста, послали поднимать колхоз в глухую деревню, где не было даже электричества. Он получил должность председателя. Все хозяйство — лесопилка, конный двор и крошечная птицеферма с сотней кур. Изба наша была самой простой. Уроки я учил при свете керосиновой лампы, рядом лежал только что родившийся теленочек, которого поили из соски. До школы нужно было идти восемь километров, в соседнюю деревню, по тайге. Мы вставали в шесть утра и шли небольшой компанией. Мальчики забегали вперед, прятались и пугали девочек из укрытия, изображая волков и медведей. Как-то мы попали в грозу, и удар молнии расколол дерево прямо перед нами. После этого случая взрослые стали возить нас в школу на бричке — такой раритет имелся среди колхозного имущества. А потом нас просто определили в интернат. В спальне стояла голландская печка, но грела она неважно, и ночью, чтобы не замерзнуть, мы забирались под матрас одетыми — в фуфаечках, в валенках. И все равно к утру наши брови и ресницы покрывались инеем. В интернате я не грустил, но обожал выходные, когда утром просыпаешься дома, в своей теплой кровати, от запаха сдобных пирожков, которые напекла мама... За четыре года, которые папа проработал председателем, он многое сделал для деревни: провел свет, организовал покупку комбайнов, тракторов. Тут-то его и перевели в Абакан, где я оканчивал школу. Но деревню я не разлюбил. Каждое лето бывал в родном селе родителей — Малая Иня Минусинского района. Помню богатейшие поля пшеницы. Это зерно считалось таким ценным, что, говорят, поставлялось к британскому королевскому двору. Я гостил у отцовского брата дяди Вани и его жены Серафимы. Они в пять утра уходили в поле на работу. При этом, когда я просыпался, на столе стоял каравай, который Серафима успевала испечь на капустных листьях в печи. А рядом — мед, сметана, яйца. Я завтракал и на целый день убегал на озера.

С папой Александром Александровичем, мамой Ниной Павловной и старшей сестрой Галей, 1948 год. Фото: из архива Ю. Кузнецова

Даже странно, что с такими корнями и в таком окружении стал артистом. Но это только на первый взгляд случайно вышло. У меня было плохо с математикой, и я записался в драмкружок. Такая отмазка для учителей: я артист, математика мне не нужна. Они мне верили и ставили приличные оценки. Первая роль в драмкружке была крошечной: в пьесе про то, как Ленин, направляясь в Шушенское, проезжает Абакан, играл дядьку в тулупе с бородой, который поднимает шлагбаум. После спектакля родители сказали: «Мы внимательно смотрели, но не увидели тебя». В другой постановке я играл старичка на согнутых ногах. В общем, звездой не был. А в десятом классе мы с одноклассниками посетили Национальный театр драмы, там силами смешанной труппы, хакасской и русской, давали «Короля Лира». Теперь я понимаю, что постановка была чудовищной, но тогда онемел от восторга. Мне нравилось все! В общем, родителям я объявил, что стану артистом. Они не препятствовали, хотя и не понимали моего выбора. Купили плацкартный билет, зашили мне в трусы приличную сумму, и я отправился во Владивосток, хотя до Москвы было практически такое же расстояние. Поступил чудом... Здание института стоит на сопке. Было лето, окна и двери открыты. Облака заплывали в окна и повисали в аудитории. Влажность запредельная! От смены климата у меня практически пропал голос... Ребята таскали мне из залива морскую воду для полосканий, и я постоянно рассасывал пастилки от боли в горле. Голос у меня появился только к третьему туру. Не понимаю, как я не вылетел раньше. Думаю, дело просто в том, что им нужны были парни моей фактуры — накачанные крепыши, кудрявые и обаятельные.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Владимир Басов. Человек-праздник Владимир Басов. Человек-праздник

Басов снялся в десятках ролей, даже самые маленькие до сих пор любимы зрителями

Коллекция. Караван историй
Виктор Тульчинский: «До сих пор считаю уход Ефремова из «Современника» ошибкой» Виктор Тульчинский: «До сих пор считаю уход Ефремова из «Современника» ошибкой»

В театре «Современник» царил дух товарищества

Коллекция. Караван историй
Ирина Медведева: «Если кто-то думает, что у меня идеальная жизнь, — пусть так и считает» Ирина Медведева: «Если кто-то думает, что у меня идеальная жизнь, — пусть так и считает»

«Мне все улыбались. Франция — это страна улыбающихся людей»

Коллекция. Караван историй
Остановка Стамбул Остановка Стамбул

Заезженную фразу «Москва – не вся Россия», можно перенести и на Стамбул

Знание – сила
Владимир Вдовиченков: Владимир Вдовиченков:

"Хочу быть богатым и знаменитым и ничего для этого не делать"

Караван историй
Границы ключ Границы ключ

Как далеко можно пускать к себе мужчину на разных этапах отношений?

VOICE
«Если что-то я оставлю после себя – это дети и фильмы» «Если что-то я оставлю после себя – это дети и фильмы»

Наталия Кончаловская взяла интервью у отца, режиссера Андрея Кончаловского

Правила жизни
Искусственный интеллект: история ошибок Искусственный интеллект: история ошибок

Как советская бюрократия тормозила развитие технологий обработки больших данных

Монокль
Средний возраст — не кризис, а перекресток, или Как превратить зрелость в лучшее время жизни Средний возраст — не кризис, а перекресток, или Как превратить зрелость в лучшее время жизни

Средний возраст для многих — время кризисов, сомнений и размышлений об упущенном

Maxim
В горгонопсе с Мальорки заподозрили древнейшего представителя терапсид В горгонопсе с Мальорки заподозрили древнейшего представителя терапсид

Ученые обнаружили на острове Мальорка в Средиземном море остатки горгонопса

N+1
Роу-муви Роу-муви

Неудивительно, что именно сказки стали одним из первых киножанров

Правила жизни
Самому популярному галлюциногенному грибу нашли ближайшего родственника в Африке Самому популярному галлюциногенному грибу нашли ближайшего родственника в Африке

Находка ученых позволила реконструировать происхождение Psilocybe cubensis

N+1
Каким он парнем был Каким он парнем был

«Ученик»: экранизация первых шагов Дональда Трампа в бизнесе

Дилетант
Анжелина Воронцова: «Красивые линии, музыкальность и способность передавать телом эмоции — то, чем русский балет покорил мир» Анжелина Воронцова: «Красивые линии, музыкальность и способность передавать телом эмоции — то, чем русский балет покорил мир»

Прима-балерина Михайловского театра — о феномене «Щелкунчика»

СНОБ
Эмоциональное техно Эмоциональное техно

Как можно описать стиль эмоциональной архитектуры?

ТехИнсайдер
«В театр приходят не за развлечением, а за разговором» «В театр приходят не за развлечением, а за разговором»

Евгений Цыганов о мечтах, опустошении и роли искусства в изменившемся мире

Правила жизни
Перелет–2020. От Санкт-Петербурга до Владивостока на мотопараплане Перелет–2020. От Санкт-Петербурга до Владивостока на мотопараплане

Перелет через 23 региона России за 69 дней на мотопараплане

Наука и техника
8 заветных желаний 8 заветных желаний

Как же заставить силу воображения работать? Надо превратить мечты в планы

Лиза
«Ангел с черным крылом»: роман о воровке, которая учится спасать жизни «Ангел с черным крылом»: роман о воровке, которая учится спасать жизни

Отрывок из авантюрного романа Аманды Скенандор «Ангел с черным крылом»

Forbes
Юлия Барановская: «Не будет боли и обид, если не врать себе» Юлия Барановская: «Не будет боли и обид, если не врать себе»

Обсудили с телеведущей семейные традиции, путешествия и материнский стресс

VOICE
Клятва Гиппократа, миссия на Марс и ключ от шифров Клятва Гиппократа, миссия на Марс и ключ от шифров

Как ИИ и новые технологии меняют научные подходы и практики

РБК
Де Голль — ставка на «зеро» Де Голль — ставка на «зеро»

Шарль де Голль: пятая республика, сильная власть, отставка правительства

Дилетант
Назад в будущее: почему IT-гиганты стали инвестировать миллиарды в атомную энергию Назад в будущее: почему IT-гиганты стали инвестировать миллиарды в атомную энергию

Почему корпорации ищут спасение «старом» атоме и причем тут ИИ?

Forbes
Слишком позитивно: почему идея всегда быть в ресурсе не работает в реальной жизни Слишком позитивно: почему идея всегда быть в ресурсе не работает в реальной жизни

Как миф о «ресурсе» создает неоправданные ожидания и двойные стандарты

Forbes
Почему мы верим в чудеса во время праздников? Эксперт дал интересное объяснение! Почему мы верим в чудеса во время праздников? Эксперт дал интересное объяснение!

Почему люди продолжают верить в чудеса, невзирая на все достижения науки?

ТехИнсайдер
Мегахейры – загадочные и удивительные «ракопауки» Мегахейры – загадочные и удивительные «ракопауки»

Мегахейры – «прототип креветки-богомола, созданный на базе аномалокариса»

Наука и техника
Грибоедов. Русская драма Грибоедов. Русская драма

«Гениальнейшей русской драмой» назвал «Горе от ума» А. Блок. Где же драма?

Знание – сила
По законам гостеприимства По законам гостеприимства

Солнечный интерьер, который встречает тепло и радостно

Идеи Вашего Дома
Направо пойдешь? Направо пойдешь?

Чтобы реже ошибаться, важно знать, как работает механизм принятия решений

VOICE
Нас возвышающий финал Нас возвышающий финал

Как Илья Авербах находил гармонию в окружающей нелепости

Weekend
Открыть в приложении