Основатели Simple — о 30-летии бренда и планах на будущее
«РБК Стиль» поговорил с сооснователями Simple Group Максимом Кашириным и Анатолием Корнеевым о юбилее компании, винных трендах, специфике российского рынка, а также о том, зачем нужно покупать вино, разлитое в год рождения детей
Компания Simple, основанная в 1994 году Максимом Кашириным и Анатолием Корнеевым, — один из крупнейших игроков на рынке импортного алкоголя в России. С самого начала основатели сделали ставку на итальянские вина, практически неизвестные в стране в 1990-е. Они первыми привезли в Россию культовые итальянские марки, что совпало с ростом популярности итальянской кухни в Москве. Благодаря Simple престиж супертосканских вин сравнялся с Бордо, а портфель компании постепенно охватил все 20 регионов Италии, в каждом из которых делают вино. В 1999 году компания открыла школу вина «Энотрия», которая сегодня считается старейшей в России, и выпустила многих ведущих сомелье страны. Присоединение к команде проекта винного эксперта Сандро Хатиашвили в 2000 году позволило Simple значительно расширить работу с французскими аппелласьонами, а также первыми представить российскому рынку культовые вина Германии, Испании и редкие бренды крепкого алкоголя. Уже к 2005 году компания стала одним из лидеров рынка, а открытие в 2006 году винного ресторана Grand Cru (отмеченного звездой Michelin) закрепило репутацию Simple как новатора и эксперта в своей области.
Simple Group — 30 лет. Это много или мало для компании? Как вы сами оцениваете то, что успели сделать за это время?
Максим Каширин: Мы много что успели сделать за эти годы. По сути, приложили руку к тому, в какие рестораны вы сегодня ходите и какие прекрасные вина пьете. Мы оказались среди пионеров своего времени, таких как рестораторы Аркадий Новиков и Андрей Деллос (герой проекта «РБК Визионеры». — «РБК Стиль»). Они начинали свой бизнес в то же время, что и мы. Создав в России профессию сомелье, заложив ее стандарты, мы до сих пор постоянно повышаем знания и расширяем кругозор людей, работающих с вином в HoReCa и ретейле. Сделали многое, но предстоит еще больше. Дело в том, что мы формировали культуру восприятия вина у потребителя в основном через иностранные образцы. Лишь в последние годы мы развернули вектор в сторону российского вина. Думаю, что в ближайшие лет тридцать будем серьезно заниматься его развитием и продвижением. Simple, как крупнейший дистрибьютор российских вин, активно помогает отечественным хозяйствам и консультирует их. Но пока мы только в начале пути.
Анатолий Корнеев: Все эти годы мы пытались заниматься не только куплей-продажей вина, но и развитием рынка. В это входит и издание различных журналов, создание навигаторов в мире российского вина, составление рейтингов и так далее. А это колоссальные инвестиции, в том числе и временные. Simple — это не простой дистрибьютор, а дистрибьютор национальный, который приходит на новую территорию с набором знаний и услуг. И главное — мы маркетинговая платформа для всех виноделов. Почему так выстрелил проект «Большое Русское Вино»? Потому что мы влюблены в продукт, потому что очень любим и ценим российское виноделие. В этом направлении мы многое сделали, потому что кто-то должен, как говорится, ямы копать. (Смеется.)
Как бы вы охарактеризовали ключевые изменения во вкусах российских потребителей вина за последние три десятилетия?
Максим Каширин: Многое зависит от возрастной группы. Те, кому сейчас 40+, перешли на сухие вина, забыв про сладкие и полусладкие. Интересно, что эта группа никогда не была фанатами игристых вин, в отличие от нынешней молодежи, — если и пьют, то обычно шампанское. А вот молодежь превратилась в больших потребителей игристого. Им интересны и просекко, и кава, и креманы. Еще есть довольно большая категория — 30–40 лет. Хотя им интересны игристые, но они предпочитают тихие вина и с интересом относятся к российскому продукту. Главная проблема для нас — понять, что будут пить те, кому сейчас десять лет.
Сегодня модно придерживаться здорового образа жизни, причем многие делают такой выбор осознанно. Возникает справедливый вопрос: будет ли молодежь через десять лет вообще пить вино?
Максим Каширин: В последние годы возник тренд на безалкогольное вино, и он себя еще проявит. Правда, пока не очень понятно, какие категории в него попадут и будут популярны. Безалкогольные джин, виски и коньяк понять можно — у них есть вкус. Но безалкогольная водка? Ерунда! Есть вполне приличное безалкогольное пиво. Что касается б/а вина, то оно пока, прямо скажем, не удивляет своим вкусом. Технология сложная, и стоит такое вино дорого. Впрочем, все быстро развивается. Посмотрим.
Анатолий Корнеев: Мы много общались с европейскими коллегами, и они тоже не понимают, как себя будет вести поколение зумеров, которое придерживается ЗОЖ. Поэтому нам необходимо наладить с молодежью какие-то новые формы коммуникации. На мой взгляд, самая большая проблема с вином — это снобизм. В винотеке ты видишь на полках огромное количество этикеток, идеально одетых консультантов, и у тебя сразу появляется ощущение, что здесь точно обманут и ты покажешь себя как несведущий в вине человек. (Смеется.) Поэтому я всю жизнь воюю со снобизмом некоторых сомелье. Их задача — найти такую форму коммуникации, когда о сложном можно сказать покупателю просто и быстро.
Как вы оцениваете изменения, которые произошли на глобальном винном рынке за последние годы?
Анатолий Корнеев: Мы в нашем хозяйстве Bertinga в Тоскане делаем в год 80 тыс. бутылок вина премиального уровня для ресторанов. И я вижу, как они сейчас страдают. Теперь в Италии не найдешь столика в приличном ресторане. И не потому, что вырос туристический поток, а потому, что два из трех соседних ресторанов закрылись, а дорогой газ убил большое количество пиццерий в нижнем ценовом сегменте. Раньше пицца стоила максимум €12. Берешь пиццу, бокал вина и платишь €15. А что сейчас? Стоимость энергоносителей выросла в 2,5 раза, а ты, как ресторатор, не можешь продать пиццу за €20, потому что доходы населения упали. И при этом драматически сокращается производство вина: с 28 млрд до 25 млрд л.