Воспитание чувств
В школах теперь развивают не только IQ, но и эмоциональный интеллект. Что это такое и зачем за это платить?
По прогнозам российского Агентства стратегических инициатив, к 2030 году в мире исчезнет шестьдесят семь профессий. Хотя появится сто восемьдесят шесть новых. Но радоваться рано — за должности форкастеров, медиаполицейских и даже тьюторов по личностному развитию с нашими детьми будут бороться машинные алгоритмы, которым не нужно спать, есть и смотреть «Ривердэйл». Единственный способ победить машину — обладать навыками, которые ей недоступны. А искусственному интеллекту — по крайней мере пока — недоступен интеллект эмоциональный. В переводе на русский — способность понимать эмоции, чужие и собственные, и применять эти знания.
Словосочетание emotional intelligence в лексиконе нейробиологов закрепилось в 1995 году, когда психолог и колумнист The New York Times Дэниел Гоулман выпустил книгу под названием Emotional Intelligence: Why It Can Matter More Than IQ, что в переводе значит «Эмоциональный интеллект: почему он может значить больше, чем коэффициент умственного развития». На пятистах страницах Гоулман, в общем-то, говорил об одном и том же: эмоции влияют на успех так же, как умственные способности, и искусство ими управлять надо изучать в школах наравне с какой-нибудь алгеброй.
Но есть нюанс. Эмоциональный интеллект, как и все фантомы, рожденные в эпоху миллениалов, чаще всего вызывает у мам и пап по меньшей мере улыбку. Его трудно перевести на язык школьных отметок, однако очень легко конвертировать в твердую валюту дополнительных взносов за обучение. «Трудно объяснить родителям, как курс эмоционального интеллекта поможет их ребенку поступить, скажем, в Оксбридж, — рассказывает Робин Престон, управляющий директор международной компании Lucullus Educational Consultants. — Я стараюсь их убедить, призывая вспомнить о Стиве Джобсе, Уинстоне Черчилле. Знаете, что их объединяет? Они плохо учились в школе, зато умели поддерживать нужные связи и концентрироваться на собственных смелых идеях. Их движущей силой был развитый EI».
Как объясняет эйчар Московский и всея Руси Алена Владимирская, каждый ребенок, претендующий хотя бы на стол в приличном офисе (не говоря уж об отдельном кабинете), должен до двенадцатилетнего возраста научиться трем базовым вещам: «Во-первых, адаптивности — умению приспосабливаться. Во-вторых, умению работать с информацией, то есть отделять фейковую от настоящей, важную от неважной. В‑третьих, необходимо выработать навык находить точки соприкосновения с любым человеком. За эту функцию и отвечает эмоциональный интеллект, который нужно тренировать».
Так, чтобы попасть к Илону Маску в Tesla или к Риду Хоффману в LinkedIn, еще до всякого собеседования надо сыграть в онлайн-игру на сайте Pymetrics.com. Искусственный интеллект в течение получаса задает вам головоломки: просит собрать похожую на детскую игрушку пирамидку из разноцветных колец за минимальное количество кликов или, например, определить, что чувствует актриса, изображенная на фотографии (варианты: злость, боль, легкую надежду, замешательство — можно выбрать только один). Все тот же машинный разум анализирует результаты и сообщает вашему потенциальному работодателю, на что вы способны — эмоционально и когнитивно. Руководители передовых западных корпораций периодически проходят тест сами.