Александр Коршунов: «Вдохновение должно приходить в назначенное время»
В театре «Сфера» — премьера спектакля «Прозрачное солнце осени» в постановке Александра Коршунова
Александр Коршунов служит в театре «Сфера» с момента его основания в 1981 году. С 1984 года параллельно актер и режиссер Малого театра. С 1996 года преподает мастерство актера в Высшем театральном училище имени М. С. Щепкина, с 2002-го — профессор. С 2014 года — главный режиссер театра «Сфера».
Кинозрителям Александр Коршунов известен по фильмам «Брестская крепость», «Не могу сказать “прощай”», «Петя по дороге в Царствие небесное», «Дикое поле» и сериалам «Завещание Ленина», «Возвращение Мухтара», «Спасите наши души», «Московский дворик», «Раскол», «Черные волки», «Ялта-45». Поставил на сцене театра «Сфера» более двадцати спектаклей.
Александр Коршунов родился в семье народного артиста СССР, ведущего актера и многолетнего директора Малого театра Виктора Коршунова и актрисы, режиссера, народной артистки России Екатерины Еланской, художественного руководителя театра «Сфера» в 1981–2013 годах. Его дети, Степан и Клавдия Коршуновы, тоже актеры.
Новая режиссерская работа Александра Коршунова — спектакль по рассказам Юрия Казакова, Юрия Трифонова и Юрия Домбровского «Прозрачное солнце осени». Кроме того, 15 марта в онлайн-кинотеатре «Кинопоиск» состоялась премьера мини-сериала Игоря Угольникова «По зову сердца», в которой он сыграл одну из главных ролей.
«Монокль» поговорил с главным режиссером театра «Сфера» о его новой работе и о природе актерского призвания.
— Почему именно сейчас вы решили поставить на сцене эти тексты?
— Мысль соединить тексты трех авторов, Казакова, Трифонова и Домбровского, и поставить по ним спектакль возникла давно. Их хорошо помнит старшее поколение, а вот молодежь их не знает — есть у меня такое ощущение. Не так часто их переиздают. Мне захотелось о них напомнить, потому что это золотой фонд нашей литературы. Это выдающиеся писатели. Неслучайно их имена назвал Булат Окуджава, отвечая на вопрос о его любимых писателях на вечере в Школе-студии МХАТ (в этот период Александр Коршунов был студентом Школыстудии. — «Монокль»).
— Что такого есть в этих рассказах, чего нет в современной прозе?
— Я не так хорошо знаю современную прозу, но из того, что мне приходилось читать, она показалась мне более отрывочной, субъективной, сиюминутной. А в этих рассказах есть глубинная традиция русской литературы, такая же, как и в рассказах Бунина, Чехова: по темам, по стилистике, по атмосферности. Они очень человечны. При всей сложности тех событий, которые они описывают, в них есть свет и добро, которые обязательно должны быть. Мне не хочется заниматься произведениями, не дающими человеку никакой надежды, не ведущими с ним серьезный разговор о главных опорах человеческой жизни. Если сказать очень коротко, то они повествуют о любви во всех ее проявлениях.
Для меня и для всех это была необычная работа, потому что пьесу можно репетировать сцену за сценой, а здесь каждый рассказ — самостоятельная история, и по порядку репетировать их было нельзя. Их приходилось вести параллельно: репетировали утром одно, вечером другое. В результате у нас сложилась продолжительная история. Она идет четыре часа. В какой-то момент я понял, что это будет именно так. Было искушение от чего-то отказаться, что-то отсечь, поменять. Но я не стал этого делать, потому что спектакли бывают разные: есть одноактные, которые идут час пятнадцать, а бывают и такие. Мы идем на этот вдумчивый разговор и хотим провести зрителя по всей этой истории.
— Действие шести из семи рассказов происходит в СССР в пятидесятых — начале шестидесятых годов. Как вы добивались от актеров перевоплощения в персонажей, живущих в это время? Что представляли собой люди тех лет?
— Тогда были какие-то вещи, в которые люди верили, которые были главными. Потом произошла смена ценностей: очень много стали значить деньги и внешний успех. В советское время слово «карьера» было оскорбительным: надо было думать о пользе людям, о правде, о честности. Это были общечеловеческие ценности. Даже если в каких-то деталях было много лжи, кто-то этими ценностями спекулировал, это не отнимало веры в них.
Например, казалось бы, что такого страшного, когда герой рассказа «Неоконченный холст», художник, берется ради денег оформить панно в парке культуры. Ну и что? Все так подрабатывают. А почему не сняться в рекламе? Или в каком-то низкопробном сериале? Ведь деньги нужны! Я добивался от актеров драматичного отношения к этому поступку художника, потому что он может после этого сломаться навсегда. Когда влюбленная в художника и видящая в нем божью искру Верочка произносит: «Люди ждут от тебя новых картин — большое искусство!» — сегодня эти слова могут восприниматься как фальшь.
А ведь это большая разница: заниматься искусством или ремеслом, или ширпотребом, или делать что-то ради заработка. Заниматься искусством совсем иное дело. Мы в это непреложно верили. У нас было чувство коллективизма, дружества, братства, движения к большой цели, к любви, о которой мечтаешь. Герои рассказа «Прошлогодний снег», он и она, проживают разную жизнь, но они «через тернии, пни и коряги» все-таки прорываются друг к другу. Это два максималиста: в жизни, в искусстве и в любви. Им нужен «прошлогодний снег». Для них это то самое чувство, то самое проявление в искусстве, ради которого стоит жить.