Сталь мобилизуется по месту прописки
Спасение от санкционного давления российская черная металлургия может найти на внутреннем рынке. Но это потребует времени и, главное, изменения подхода к производству стали и ее использованию в экономике
Еще в 2000 году доля импортного проката из нержавеющей стали — материала, который используется при создании высокотехнологичной продукции с большой добавленной стоимостью, — составляла 30%. В 2021 году — более 80%. Это в среднем. А в сегменте наиболее массовой продукции из нержавейки — холоднокатаном прокате — доля импорта превышала 99%. По данным ассоциации «Спецсталь», в прошлом году потребление нержавеющей стали в России составило почти 580 тыс. тонн. Импортировано при этом было 470,4 тыс. тонн. Это на 22% больше, чем в 2020 году. Затраты на закупку за границей превысили 1,3 млрд долларов. В прежние же времена — в 1990 году — проката из нержавеющей стали было выпущено 810 тыс. тонн.
Зато в России, например, сейчас пять производителей труб большого диаметра (ТБД), их совокупная мощность — под 6 млн тонн в год. Но вот проблема: в 2020 году объем российского рынка этих труб составил 1,4 млн тонн. И это при том, что мощности одной только Объединенной металлургической компании (ОМК) в части производства ТБД — 2 млн тонн в год. Да, «разворот на Восток» продолжается и впереди реализация крупных трубопроводных проектов — «Сила Сибири-2», например. По данным Минпромторга, спрос на трубы большого диаметра уже вырос на 75%. Это, конечно, поможет большим металлургам — поставщикам металла для производства ТБД, они смогут нарастить объемы производства, но мощности производителей этих труб, тем не менее, останутся недозагруженными.
Металлургический передел
«Мы почему-то стесняемся говорить, что в 90-е годы разрушение российской экономики было самым значительным за все время существования мировой экономики. Оно было выше, чем во времена Великой депрессии в США. У нас было разрушено все, — говорит заведующий кафедрой промышленного менеджмента МИСИС Юрий Костюхин. — Этим воспользовались импортеры той же нержавеющей стали, которые могли применять демпинг на российском рынке, тем самым вытесняя с него наших производителей. Постепенно мы утрачивали квалифицированных специалистов, технологии. В отсутствие централизованного планирования металлургические предприятия начали выпускать то, что им выгодно. Государству, которому для оборонной промышленности нержавеющая сталь была нужна в небольших объемах, тоже было выгоднее покупать ее за границей, чем восстанавливать производство».
Впрочем, снижение потребления в народном хозяйстве произошло не только в сегменте нержавейки и специальных сталей — спрос на металл в целом уменьшился в разы.
«В 90-е годы наши металлопотребляющие отрасли — машино- и автомобилестроение, строительный комплекс — резко снизили потребление. В стране останавливались машиностроительные, тракторные заводы, закрывались некоторые трубные предприятия, — поясняет Виктор Семенов, генеральный директор ЦНИИчермет им. И. П. Бардина. — Соответственно, в то время изменилось и сократилось металлопотребление. Чтобы выжить, металлурги искали новые рынки сбыта и быстро вышли на Запад».
На излете 80-х на территории России производилось более 90 млн тонн стали в год, и практически вся она потреблялась на внутреннем рынке. К концу 90-х объемы производства упали более чем в два раза, а половина выплавленного металла отправлялась на экспорт. Причем это была продукция не самого высокого передела. Пропорция — 50% на экспорт, 50% остается на местном рынке — с некоторыми отклонениями в пользу внутреннего рынка сохранялась до февраля текущего года. Правда, до прежних объемов выплавки российская металлургия за прошедшие три с лишним десятка лет так и не доросла, хотя по итогам прошлого года и был поставлен рекорд — 77 млн тонн стали.
С начала «нулевых» и до 2021 года российские металлургические компании инвестировали в развитие черной металлургии более трех триллионов рублей. Эти деньги пошли на модернизацию существующих производств и создание новых. Так, ММК, «Северсталь» (Ижорский завод) и ОМК (Выксунский завод) построили каждый по стану-5000 для выпуска толстолистового проката, который используется в том числе для производства труб большого диаметра.
Отметим, что оборудование и технологии для модернизации и строительства новых производств использовались иностранные, основные поставщики — европейские компании.
Обновленные металлургические компании активно осваивали выпуск массовой продукции, конкурентоспособной на мировом рынке. По данным World Steel Association за 2020 год, Россия находится на втором после Китая месте по объему экспорта стали. При этом, как следует из июньского отчета «БКСЭкспресс», на долю России в 2021 году пришлось более 20% мирового экспорта стальных полуфабрикатов. Российские металлурги нарастили экспорт этой продукции на 12% относительно 2020 года, до 15 млн тонн.
Упали — отжались
2021 год был для черной металлургии страны удачным. Настолько прибыльным, что государство настойчиво попросило этой прибылью поделиться: с августа была введена экспортная пошлина на сталь, а с 1 января повышен НДПИ на коксующийся уголь и железную руду, введен акциз на жидкую сталь. Это, по словам заместителя министра промышленности и торговли России Виктора Евтухова, увеличило совокупную нагрузку на отрасль не менее чем на 131 млрд рублей.
Начало 2022 года тоже было прекрасным: мировая экономика оправлялась от пандемии, потребление металла росло. Спрос вырос, но ввод остановленных во время пандемии сталеплавильных мощностей не поспевал за ним, что привело к дефициту и дальнейшему росту цен. Снова на повестку дня встал вопрос о регулировании цен на металл на внутреннем рынке, поскольку их взлет приводил к удорожанию, например, строительства, которое потребляет существенную долю выпускаемого в стране металла. После 24 февраля и резкого скачка курса доллара к рублю привязанные к мировым ценам цены внутренние улетели, что называется, в небеса, введя участников рынка в состояние растерянности. Курс 120 рублей за доллар российских потребителей однозначно не устраивал. Обсуждалось предложение зафиксировать его на уровне 80 рублей за доллар на три месяца, с тем чтобы стабилизировать ситуацию в той же стройке. Но тут ввели санкции. Экспорт рухнул. И внутреннее потребление тоже.
«К сожалению, спад внутреннего спроса оказался сильнее, чем спад экспорта. Так было и во время предыдущих кризисных периодов», — отмечает директор Ассоциации НСРО «Руслом.Ком» Виктор Ковшевный.
Уход из России иностранных автомобильных концернов привел к резкому падению выпуска автомобилей: объем производства легковых машин в январе–мае 2022 года составил, по данным Росстата, только 43,6% от объема производства того же периода 2021 года.
Из-за отсутствия кассетных подшипников сократился, а кое-где и остановился выпуск вагонов. Как оказалось, несмотря на то что сами подшипники производились в России, при их изготовлении использовались импортные компоненты, поставка которых была прекращена.
Подъем ключевой ставки с 9,5 до 20% отбил у граждан охоту покупать жилье с помощью ипотечных кредитов, да и в принципе высокая ставка затормозила строительство и серьезно умерила предпринимательскую активность.
«Первая половина 2022 года была чрезвычайно сложной для российских металлургов и компании “Северсталь”, — прокомментировали “Эксперту” ситуацию на металлургическом рынке в “Северстали”. — Затрудненный доступ к экспорту сопровождался значительным снижением внутреннего спроса и цен, резким укреплением рубля, что оказало давление на результаты компании. За первое полугодие консолидированные продажи стали снизились на шесть процентов до пяти миллионов тонн; из-за трудностей со сбытом мы были вынуждены пересмотреть производственную программу. Это привело к тому, что производство стали сократилось на семь процентов год к году, до 5,32 миллиона тонн, а загрузка производственных мощностей упала до 75 процентов. При этом произошел рост себестоимости продукции, в основном из-за инфляционного давления со стороны транспортных расходов и тарифов естественных монополий».
Но затем все оказалось не так страшно.
«Несмотря на прогнозы многих отраслевых экспертов в мае и июне текущего года о падении производства в отрасли на 20–25 процентов, по итогам восьми месяцев, по данным Росстата, выплавка стали в России уменьшилась только на шесть процентов, — говорит Виктор Евтухов. — Учитывая, что показатели прошлого года стали рекордными за всю историю современной России, а также с учетом текущего снижения по итогам года ожидаем выплавку не менее 73 миллионов тонн, что примерно соответствует доковидному уровню». По данным Минпромторга, после снижения загрузки мощностей в среднем по отрасли в июне и июле с 93 до 80%, в августе она увеличилась в среднем на 3%. При этом у наиболее пострадавших от кризиса комбинатов, где загрузка сначала опустилась до 62%, в августе она поднялась до 80%.
«Металлургов по-прежнему поддерживает экспорт, — считает Виктор Ковшевный. — Но здесь две ключевые проблемы: курс доллара и международные санкции. Текущий курс доллара делает экспорт бессмысленным. А санкции заставили металлургов переориентировать потоки с запада на восток, что в целом у них получилось так хорошо, что регулирующие органы Евросоюза начали выражать опасения, нет ли скрытого реэкспорта российской продукции к ним на рынок через страны Азии».
Тем не менее сокращение экспортных поставок произошло, и это увеличило предложение металла на внутреннем рынке, что привело к снижению цен.
«Начиная со второго квартала цены планомерно снижались и сейчас находятся на уровне конца 2020 года, — отмечает Виктор Евтухов. — Так, цена на основной металлопрокат строительного сортамента (арматуру и горячекатаный лист) снизилась в среднем на 37 процентов по сравнению с мартом текущего года. Помимо этого российские металлурги заключили со своими трейдерами жесткие контракты, предусматривающие фиксацию максимальной наценки на перепродажу металлопродукции».
Сами металлотрейдеры и производители металлоконструкций также отмечают, что начиная с июля на рынке произошли изменения к лучшему.
о смене тренда
говорить рано
«Объемы отгрузок нашей компании и других металлотрейдеров на внутренний рынок до 24 февраля шли с опережением результатов за аналогичный период прошлого года на 34 процента, — рассказывает генеральный директор “А Групп” Алексей Зайцев. — Ценовые уровни продаж превышали аналогичные в 2021 году на 23 процента. Планы по году составляли от плюс 20 процентов и выше к предыдущему году практически у всего рынка металлотрейдеров. В данном случае сильную роль также играл эффект низкой базы, так как 2021 год в аналогичный период был не самым успешным. За второй квартал большая часть прогнозов и планов кардинально снизилась. Цены упали более чем на 20 процентов. Падение объемов отгрузок металлопроката по железной дороге составило более 60 процентов к первому кварталу 2022 года. Но уже в июле–августе спрос на спотовых рынках, доступных металлоторговым компаниям, восстановился, во многом благодаря индивидуальному жилищному строительству. Для понимания: в период с января по июль 2022 года в России, по данным Росстата, ввели порядка 60,6 миллиона квадратных метров жилья. Из них 38,07 миллиона, или 62,8 процента, построено населением. При этом ввод жилья населением за семь месяцев показал прирост на 56 процентов».
ожидает роста
на 10%
по итогам года
«Ситуация на рынке черно-металлических конструкций неоднозначна: снижается коммерческий сегмент и активность частных инвесторов, — считает генеральный директор группы компаний “Венталл” Сергей Чернышев. — Из-за проблем с поставками оборудования притормозили многие проекты в энергетике и газонефтехимии. По этим сегментам мы прогнозируем снижение рынка примерно на 10 процентов. Вместе с тем продолжает расти рынок инфраструктурных металлоконструкций — мосты, опоры, дорожные ограждения и так далее. В этом сегменте мы ожидаем по итогам года роста примерно на пять процентов. Если сложить эти два тренда, общий тренд рынка все равно остается негативный — минус пять–семь процентов в 2022 году». Вместе с тем, по словам Сергея Чернышева, по итогам года ожидается, что выручка «Венталла» будет не менее 15 млрд рублей, что на 10% превысит показатели 2021 года.
Учитывая профицит металла на внутреннем рынке, компании активно осваивают рынки близлежащих дружественных стран.
«А Групп» в конце сентября открыла центр по продаже металлопроката в Узбекистане. «У нас уже имеется успешный опыт работы в Киргизии и Беларуси. Развитие азиатского направления связано с огромным потенциалом, который накопился в регионе», — считает Алексей Зайцев.
«Северсталь» в первом полугодии этого года нарастила продажи металлопроката в Беларусь на 23,2% по сравнению с аналогичным периодом 2021 года. Компания также активно развивает партнерские схемы сотрудничества с производителями продукции из металлопроката как в странах СНГ, так и в России. Она выступает одновременно поставщиком давальческого сырья (металлопроката и комплектующих) и продавцом готового изделия. При этом «Северсталь» предоставляет финансовые ресурсы компаниям, которые занимаются непосредственно производством продукции, имея для этого соответствующие компетенции. Такая схема реализуется в производстве стеллажей и мезонинных конструкций, портовой инфраструктуры, опорных конструкций, конструкций для солнечной энергетики. По собственным оценкам «Северстали», годовая металлоемкость каждой ниши составляет не менее 100– 150 тыс. тонн.
Как отжиматься будем
Покой нам только снится: в конце сентября была объявлена частичная мобилизация.
«Рынок попал в очередную турбулентную зону, как следствие, спотовый объем доступного нам рынка основательно просел — ориентировочно на 20 процентов относительно аналогичного периода прошлого года, — рассказывает Алексей Зайцев. — И на данный момент мы не видим предпосылок для улучшения ситуации в горизонте до конца текущего года. Нужно время для того, чтобы рынок адаптировался к новым реалиям. Уже нельзя назвать ситуацию столь катастрофической, какой она была весной, но и о смене тренда говорить рано. Устойчивого роста ожидаем только в следующем году, после прохождения периода турбулентности».
Уже сейчас понятно, что санкции введены надолго и экспорт черного металла все это время будет находиться под ограничениями. Собеседники «Эксперта» соглашаются, что выход здесь в развитии внутреннего рынка, увеличении потребления металла собственной промышленностью, создании металлоемкой продукции с высокой добавленной стоимостью, которую последние несколько десятилетий Россия импортировала.
«Обеспечение импортозамещения позволит использовать для производства машиностроительной продукции металл, производимый в России вместо зарубежного металла, ввоз которого в импортируемом оборудовании составлял шесть–семь миллионов тонн в год», — считает Юрий Костюхин.
Санкционный пресс давит не только на поставки продукции за границу, но и на сами металлургические предприятия, которые, как уже было сказано, оснащены импортными агрегатами и оборудованием. А это влечет за собой проблемы с его обслуживанием и ремонтом, а в перспективе — необходимость создания собственного производства, которое было утрачено: по большинству позиций в стране нет референтных производителей, промышленность металлургического машиностроения, по сути, надо возрождать.
Возможности для развития внутреннего рынка есть, считает Виктор Семенов: «Металл — это полуфабрикат, и страны с высоким уровнем промышленного развития — это те, которые производят из него конечный продукт: машины, оборудование, приборы. К примеру, у Японии мало своего сырья, его закупают, но они передовые в создании техники. Наша задача сегодня — увеличить потребление, восстанавливать отечественное машиностроение и другие металлопотребляющие отрасли, запускать крупные инфраструктурные проекты. Кроме того, чтобы нарастить объемы, необходимо время на создание определенных металлургических агрегатов: МНЛЗ, прокатных станов и других — для получения высоких переделов. Нам также необходимо развивать и малотоннажные производства: спецсталей, прецизионных сталей. Отмечу, что полноценная реализация программ импортозамещения востребованной в России металлопродукции из спецсталей невозможна без создания современного комплекса для производства высококачественного горячекатаного и холоднокатаного плоского проката из нержавеющих марок стали. ЦНИИчермет имени Бардина готов оказывать подобным проектам свою технологическую и инжиниринговую поддержку».
Наши собеседники отмечают, что без участия государства решить задачу увеличения потребления металла на внутреннем рынке и диверсификации производств вряд ли возможно.
«Чтобы увеличить металлопотребление, государство должно запустить большие инфраструктурные проекты, смещение центра с Запада на Восток, развитие Сибири и Дальнего Востока, — говорит Виктор Ковшевный. — Нам так много надо сделать в России, что внутреннего производства будет даже не хватать, если строить все, что необходимо. Одновременно государство может создать государственные резервы по черным и цветным металлам, выкупая у металлургов как минимум десять процентов от объема производства. Это инвестиция с гарантированным возвратом, ведь любая нестабильность сменится последующим ростом».
Алексей Зайцев видит потенциал увеличения потребления металла в строительстве и ЖКХ. В первом случае он возлагает надежды на рост металлопотребления в сфере индивидуального жилищного строительства, увеличению которого могло бы способствовать расширение программы льготной ипотеки в этом сегменте. Что касается ЖКХ, то здесь при инвестиционной поддержке государства должна быть решена проблема износа коммуникаций. Для этого, как считают в «А Групп», необходимо обеспечить гарантии платежей местных и федеральных органов власти при строительстве новых теплотрасс за счет бюджетных средств, а территориальным сетевым организациям дать возможность проводить закупки не по 223-ФЗ, а по 44-ФЗ. Надо также разработать и принять на государственном уровне проект лизинга трубопроводных систем, который будет финансироваться по льготной долгосрочной кредитной ставке.
«По нашему мнению, предложенные программы помогут реализовать для сектора ЖКХ РФ до трех миллионов тонн трубной продукции в период с 2023 по 2025 год, поддержат работу предприятий по изготовлению и нанесению теплоизоляции, позволят существенно уменьшить потери тепла при его транспортировке», — считает Алексей Зайцев.
Виктор Ковшевный указывает еще на одно возможное применение больших объемов металла — строительство хранилищ нефти и нефтепродуктов: «Мы понимаем, что спрос из-за санкций резко снизится, но это тоже временно. Поэтому создание, например, новых нефтехранилищ должно быть среди приоритетных направлений — нефтяную скважину нельзя просто так остановить. Это поможет как ТЭКу, так и металлургам. А поскольку с учетом экспортных пошлин, НДПИ и разных других косвенных налогов главным интересантом является государство, то было бы логичным предоставлять особые финансовые условия всем участникам подобного проекта — диапазон инструментов очень широкий».
В ближайшие дни ожидается принятие «Стратегии развития металлургической промышленности РФ до 2030 года», которую подготовил Минпромторг совместно с участниками рынка.
«Я считаю, сейчас получился очень хороший документ, в нем есть аналитика и по сырьевой базе, и по производству, и по тому, какие тренды сейчас в мире будут преобладать, прежде всего с точки зрения изменения объемов рынка металлургической продукции в разных странах, — говорит Виктор Евтухов. — Важно понимать, как будут формироваться внутренний рынок и экспортные направления. Стратегия дает максимально возможные на сегодня ответы на эти вопросы. Основные ее цели и задачи определены, понимание по ресурсам и основным мерам, за счет которых они должны быть достигнуты, есть. На утверждение доработанная стратегия будет внесена в соответствии с установленным правительством сроком. Важно отметить, что после этого будет разработан детальный план реализации с конкретными поименованными мероприятиями».
Фото: предоставлено НЛМК, Александр Астафьев/POOL/ТАСС, предоставлено компанией “Венталл”, Предоставлено компанией “А Групп”
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl