Искусство
«Памятник исчезнувшей цивилизации» — тотальная инсталляция Ильи и Эмилии Кабаковых и главная выставка лета в Главном штабе Эрмитажа. Художники-концептуалисты спроектировали подземный город-музей, по улицам и районам которого зритель блуждает словно по чертогам собственной памяти. О чем этот дивный старый мир и можно ли вылечить воспоминаниями, объясняют Эмилия Кабакова и Михаил Пиотровский.
«Илья Кабаков — один из немногих русских художников второй половины XX века, ставший общепризнанной мировой величиной. Илья и Эмилия Кабаковы были едва ли не единственными в западном мире, кто публично выступил против разрыва связей с русскими институциями культуры. Сегодня их работы являются главными образцами современного искусства в Эрмитаже. В здании Главного штаба тотальная инсталляция о советской цивилизации, которая перекликается с экспозициями, посвященными прошлому этапу русской истории — имперскому. Но ее герой — маленький человек, наследник персонажей Гоголя и Достоевского», — объясняет Михаил Пиотровский то, что в Белом зале Главного штаба увидит зритель. Но есть вероятность, что не сразу поймет. Действительно, Эрмитаж показывает выставку-квест: однако никакого экшна, только раскопки образов и смыслов, которые каждому придется сделать самому, прежде чем обнаружить «Памятник исчезнувшей цивилизации».
Архитектурные макеты, вырезки из семейных альбомов, образцы наглядной агитации и нежнейшие карандашные эскизы — все это формирует настоящую утопию, тотальный мир Кабаковых. За торжественным и нарочито музейным видом инсталляции скрыты томительные ожидания, теплые воспоминания, тщетные надежды и затаенные страхи — все то, что выносилось за рамки официальной советской жизни. Запечатанные в стеклянных витринах судьбы маленьких людей — главных героев Кабаковых, оживают под взглядом зрителя и расширяются до масштабов древнегреческого эпоса. Чтобы мы точнее могли почувствовать, как сориентироваться в этой одиссее, заведующая Отделом современного искусства Эрмитажа и куратор выставки «Памятник исчезнувшей цивилизации» Марина Шульц попросила Эмилию Кабакову провести нам экскурсию.
Почему не построили гигантский подземный Музей Кабаковых
Марина: Эмилия, прямо сейчас мы готовим совместную выставку — показ «Памятника исчезнувшей цивилизации». Это «сверхтотальная» инсталляция, которая включает в себя почти все существующие проекты Кабаковых. И это памятник тому миру, в котором вы с Ильей, как и многие из нас, родились и сформировались как личности. Но памятник своеобразный: частный, интимный, составленный из воспоминаний и переживаний маленьких людей. Он был сделан и впервые показан в Палермо в 1999 году. В 2014-м вы с Ильей подарили его Эрмитажу, но в силу огромного размера эта инсталляция не вошла даже в ретроспективу «В будущее возьмут не всех» 2018 года. И до сих пор ни разу не была показана. Теперь момент настал, и эта уникальная, совершенно потрясающая история наконец распакована из ящиков и собрана в Главном штабе. Расскажите, пожалуйста, о процессе ее создания в Палермо, вообще о том периоде вашего совместного творчества.
Эмилия: Илья осознал еще в Москве, что Запад не сможет понять его работы, сделанные в Советском Союзе. Они нуждались в определенном контексте. И наилучшим вариантом показа картин и даже объектов оказался жанр тотальной инсталляции. Илья пытался найти способ передать все то, что он хотел сказать, в универсальной форме, в очень специфической атмосфере, которая будет понятна всем и везде.
Когда нас пригласили в Палермо для строительства «Памятника исчезнувшей цивилизации», мы познакомились с мэром города. Палермо — очень интересное место. Мафия правила там много лет. Но новый мэр с ней расправился, просто посадил всех мафиози в тюрьму. Когда мы с Ильей оказались в гостях у него дома, то увидели там много охраны: суровых мужчин в темных очках, с автоматами. Я тогда спросила мэра: «А чем ты отличаешься от мафии? Здесь все выглядит как в кино про мафию». Он ответил: «Мафия насаждала здесь страх, а я насаждаю культуру». С тех пор мы стали друзьями.
Мы решили построить в Палермо эту инсталляцию как часть нашего большого замысла: подземного памятника цивилизации, в которой мы родились и выросли, но которая исчезла. Да, она была сложной, со своими проблемами, но были и хорошие стороны, например, бесплатное образование (и, как я теперь понимаю, очень хорошее!), бесплатная медицина, даже определенный идеализм. Это та утопия, о которой люди мечтают всегда. Утопия, о которой любая религия говорит нам: вы ее получите на небесах. Но человек — существо земное, ему очень хочется пожить в этой утопии, и он каждый раз пытается воссоздать эту неуловимую мечту на земле.
Если оглянуться в прошлое, каждая цивилизация пытается создать подобную утопию разными способами. Любой «-изм»: капитализм, коммунизм — это мечта об утопии. И люди забывают при этом, что утопия невозможна. Что само слово «утопия» означает «невозможное». Поэтому каждая такая попытка изначально обречена на неудачу.
В этом идея нашей инсталляции — памятник цивилизации, которая стремилась построить идеальный мир. Только есть один небольшой нюанс: она не строила его для нас, она его строила для воображаемых людей, которые будут жить в будущем и, может быть, будут «идеальными».
Марина: Вы с Ильей изначально воспринимали этот проект строительства гигантского подземного музея — «Памятника исчезнувшей цивилизации» — как утопический? Были ли договоренности или реальные попытки его построить?
Эмилия: Мы воспринимали этот проект очень серьезно, у нас даже был подписан контракт в Германии с музеем в Эссене в 1993–1994 годах. Там сейчас находится наша инсталляция «Дворец проектов». Планировалось построить еще много зданий и весь подземный комплекс «Памятника исчезнувшей цивилизации» со всеми нашими инсталляциями внутри — такой тотальный мир Кабакова. Было выделено огромное финансирование от Европейского союза — 200 миллионов евро. Но задумка не осуществилась: пришел знаменитый архитектор, который должен был проектировать весь этот комплекс, и все эти 200 миллионов исчезли куда-то буквально в течение нескольких месяцев. На этом все закончилось. Но у нас в архиве остались детальные планы этой постройки, все чертежи и эскизы.
Марина: Эта инсталляция «звучит» невероятно актуально: кажется, она сделана не в 1990-е годы, и даже не вчера, а вот именно сегодня. Контекст меняется, а вместе с ним и «Памятник» наделяется новыми смыслами. Как вы относитесь к этим метаморфозам? К возможностям последующих переинтерпретаций ваших проектов, уходу от первоначальной идеи?
Эмилия: Хорошее искусство от плохого отличает многослойность. Ты всегда находишь в нем что-то, что отвечает тебе на персональном уровне. И всегда должен находить что-то, что отвечает тебе на общем уровне. Эти две вещи необходимы для хорошей работы, картина ли это, или тем более инсталляция. Этого многие художники не понимают; они думают: поставил несколько объектов — и инсталляция готова.
Я сейчас перечитываю все тексты Ильи. Я много раз их читала раньше, но сейчас воспринимаю эти тексты по-новому, потому что его теперь нет. И меня в очередной раз поражает, насколько они современны, многослойны. Если произведение искусства вызывает споры сегодня, то оно будет вызывать их всегда.
Марина: Как бы вы коротко сформулировали из сегодняшнего дня: о чем для вас эта инсталляция?