Литературные мостовые
Я смотрю в окно, я высовываюсь во двор, я хочу выйти из моего времени и нарисовать улицу в той ретроспективной манере, которая будет совершенно естественной для наших потомков и которой я так завидую.
Владимир Набоков
Если бы можно было выйти из времени и войти в него так же легко, как покидают дом или возвращаются в его стены... Но если предположить, что на прошлое можно смотреть сквозь литературные окна, то можно не выходить из комнаты-времени и медленно всматриваться в минувшее. Вот они, улицы прошлого, вымощенные камнем, впитавшем в себя звуки, запахи, тактильные ощущения тех, кто проходил по ним и кто смотрел на них.
Эти городские дороги способны отдавать запечатленные шаги и взгляды, возвращать причудливые тени ушедших времен.
Союзницы беглецов и любовников, переживающие страх и трепет, восторг и потрясение тех, кто касался их, проносился по ним, падал на них…
Мягкие, как подушки, мостовые. Горбатые, как старухи. Маслянистые, как чешуя невиданного змея. Сияющие, словно золотые слитки... Укрытые снегом, умытые дождем, засыпанные пылью, залитые светом…
Выслушивающие признания и проклятия, шепоты и крики… Хранящие воспоминания… Повторяющие в миниатюре рельеф земли, рыхлые, как горные породы… Принимающие цветы как дар, тоску — как знак любовной энергии…
Холсты, по которым растекаются густые краски, ряды гармоники, издающие звуки музыки, пиршественные скатерти для голубей с остатками хлебной крошки.
Если закрыть глаза и вслушаться в звуки булыжной мостовой, то поймешь, что она, точно каменистая береговая линия, о которую разбивается волна городской жизни, поет песни моря и пахнет водорослями. Эти звуки и запахи вторгаются в сны горожан и провоцируют на нездешность сновидческих сюжетов, зашифрованных в этих драгоценных камешках, разбросанных под нашими ногами…
«Бежит и слышит за собой,
Как будто грома грохотанье,
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой» (Александр Пушкин)
«На улицах ни души не встретишь, разве только петух перейдет чрез мостовую, мягкую, как подушка, от лежащей на четверть пыли, которая при малейшем дожде превращается в грязь, и тогда улицы городка Б. наполняются теми дородными животными, которых тамошний городничий называет французами» (Николай Гоголь).