Нестор Энгельке
Потомственный выпускник архитектурного факультета петербургской Академии художеств и один из участников арт-группы «Север-7» Нестор Энгельке внес топоропись в энциклопедию российского современного искусства.
Он разработал собственную оригинальную технику, где доски и дерево стали холстами, а рубка топором заменила кисти и карандаши. Его гибриды живописи, графики и пространственных объектов коллекционеры в прямом смысле вырывают друг у друга из рук инсталляцию «Павильон для топорного чтения» Денис Химиляйне и Сергей Лимонов приобрели в совместную собственность, а с 2024 года художника представляет модная галерея Jessica: на ярмарке современного искусства Cosmoscow 2024 на персональном стенде Нестора (о покорении космоса) гостей встречала скульптура лося в скафандре.
Нестор Энгельке ставит целью последовательное создание деревянной копии окружающего мира из досок с помощью топора: дерево выступает главным, если не единственным, медиумом его искусства. В работах большинства художников дерево служит знаком, отсылающим к природе, или фольклору, или мифологии, — и только у Энгельке дерево подобно чистому холсту живописца (или же каменному блоку скульптора) и обладает минимумом собственных смыслов до тех пор, пока к нему не подошел художник. Существует два типа отношения к материалу — следовать за ним или спорить с ним, идти вдоль или поперек древесных волокон, рубить или пилить. Нестор сочетает оба подхода.
Дерево всегда было на периферии материалов и техник искусства — слишком простое и слишком живое, чаще оно играло служебную роль. Выдающийся резной иконостас Петропавловского собора, сделанный московскими мастерами в начале XVIII века целиком из липы, может служить ярким примером. Чтобы художник обратил внимание на дерево и полностью посвятил себя ему, должно было сложиться несколько условий. Прежде всего, аскетичность существования — и здесь крестьянин, делающий игрушку ребенку, сибирский шаман, изготавливающий для себя фигуру божества, и авангардист, в 1918 году придумывающий в Москве или Петрограде праздничное оформление, оказываются в равном положении (хотя первые двое сильно удивятся, если назвать их художниками). У всех есть бревна, топоры или пилы, немного краски — и только. Остается запастись бесстрашием, необходимым каждому при подходе к материалу, чтобы не бояться «обнажения приема», — это умение дает искусство ХХ века. За последние сто лет художники овладели им в совершенстве — например, легендарные советские скульпторы Сергей Коненков или Степан Эрьзя, а также самые что ни на есть современные Ирина Корина или Евгений Антуфьев. Хорошо помнят про этот прием и все участники легендарной петербургской арт-группы «Север-7», а ее участник Нестор Энгельке сделал дерево своим единственным медиа.
Давайте начнем с разговора о погоде. В Петербурге была долгая и холодная весна, природа медленно просыпалась, деревья еще не набрали соков, откладывались работы на дачных участках. Для вас, как и для вашего друга и соратника по группе «Север-7» Александра Цикаришвили, дача и дачная жизнь имеют большое значение — это пространство странной свободы, необычных возможностей и поступков, заповедник стихийной и временной вернакулярной архитектуры, область пограничного существования, смены жизненного уклада и внимательного наблюдения природы. Идея работать с деревом пришла к вам как раз на даче. Как теперь ощущается эта связь?