Внук авторитетной бабушки
Стендап-комик, актер и ведущий шоу «Натальная карта» Дмитрий Журавлев рассказал главному редактору «Правил жизни» Антону Беляеву о борьбе с токсичной маскулинностью, влиянии бабушки и о том, как он не стал преступником.
Антон Беляев: Во-первых, я обалдел от того, как называется место, в котором ты родился и вырос!
Дмитрий Журавлев: Да, Верхняя Колыбелька. Многие шутят, что у нас там очень маленькие люди на боевых сурках ездят, как в сказке. Такая немножко Нарния.
Антон: Ты бы назвал Верхнюю Колыбельку суровым местом?
Дмитрий: Вообще никакой суровости. Ты раздолье, поле, перелески? Лепяги у нас называют.
Антон: Это здорово, потому что часто, когда вспоминают место, где рос, говорят: «Там надо было выживать».
Дмитрий: Нет, я так не скажу. У меня не самая легкая ситуация в семье была, потому что у нас отец рано ушел на семьи – когда мне было два года. Ушел на соседний бугор просто, в другую семью. Вот так перешел реку. Мы продолжали жить в одном селе, но особо не разговаривали, пока я так был. Смешно, что, когда я сейчас приезжаю домой, во время пробежки пробегаю мимо его дома. Он сидит, курит, я ему киваю – и он такой: «Да-да, привет».
Антон: Осталась обида или все прощено?
Дмитрий: Вообще нет! Бывает, когда родители настраивают друг против друга, но при разводе моих такого не было. Мама просто говорила: «Вот, разошлись». И потом, когда я вырос, я понял, что два 18-летних человека родили меня и не знали, что с этим делать, не разобрались. То есть я понимал, как им было тяжело.
Из-за всей этой ситуации фигура мужчины в моей жизни – это отдельный разговор. Я за нее цепляюсь, завишу от нее немного. На работе, в медиа всегда есть какая-то крупная фигура, к которой я отношусь по-особому. Хочу больше любви и внимания, хотя не должен этого делать. Это просто во мне сидит.
Антон: Сколько ты вообще в профессии?
Дмитрий: Наверное, по-серьезному я вышел на сцену в 2010 году. Начался КВН, стендап. У нас был «Comedy University в Воронеже. Мы показывали номера со всеми теми людьми, которые сейчас в медиа. Был еще один момент. Я начал выступать в стендапе и уже на ТНТ рассказывал монологи. И там была пара монологов про отца, где я прямо колю-колю, под ребра залезаю – такие острые шутки. И я понимаю, что ему могло не понравиться.
Антон: Эти деформации привели тебя к агрессии в той или иной форме? Ты вообще чувствуешь себя хулиганом?
Дмитрий: Я был сложным ребенком. Мы творили полную дичь. Я взрослеть начал быстро. Мой дед умер, когда мне было четыре. Отец ушел, когда мне было два. И, по сути, мужика не было в доме. Но еще это деревня. У меня мама и бабушка – две великие женщины, которые меня воспитали.
Антон: В 15 лет ты проколол ухо в знак протеста против буллинга. Вообще, парадоксальный способ бороться с буллингом.
Дмитрий: Да, парадоксально. Я специально лез на рожон, не знаю почему. У меня никогда не было проблем в школе, но в какой-то момент меня начали жестко травить некоторые взрослые пацаны, старшаки. Я пел, выступал на сцене в спектаклях, ездил в разные поездки, лагеря. Возвращался, а у меня «билановка» вот такая, кудри белые, выгоревшие – как будто мелирование. Ну и возникали вопросы.
В какой-то момент я поехал в пионерский лагерь «Солнечный», город Задонск. И потом приехал оттуда к друзьям в большой пгт – там девчонки. И там были пацаны с проколотыми ушами, они пели, играли на гитаре. Ой, как же это было круто! Я прям помню.
Сидел тип с гитарой. Длинные белые волосы, ухо проколото, и он пел «Дыхание» «Наутилуса», и все на него смотрели с таким желанием!
Я это срисовал. Мы прокололи ухо иголкой. Девочка зажала в пассатижи иголку, нагрела на газу, подставила яблоко и проколола. Ну все, мне капроновую нитку туда продели. Потом мне тетя из Тулы привезла сережку, и я ходил уже с серебряной. Все зажило. И в каждой драке деревенской меня пытались дернуть за ухо, а потом начать драться. А это была такая ошибка – они даже представить себе не могли. Я знал всегда: сейчас потянется за ухом. И когда он тянулся за ухом, я просто бил!
Антон: Переезд в Воронеж – это по ощущениям для тебя был переезд в мегаполис?
Дмитрий: Да, помню, было не по себе. Мое естественное состояние – это босиком по грязи идти прибивать на бугор корову. Клин и кувалда.
Антон: Прибивать – в смысле веревочку?