Позитивные измененияОбщество

Насколько добрый мой город?

Репортаж с конференции «Про развитие городов и сообществ»

Как меняется работа с местными сообществами, что будет с ними происходить в ближайшем и отдалённом будущем, как партнёрские проекты бизнеса и НКО помогают жителям развивать свои территории и за счёт чего повышается социальная эффективность таких проектов? Об этом и многом другом урбанисты, НКО, футурологи и представители бизнеса говорили на практической конференции «Про развитие городов и сообществ», прошедшей в феврале 2024 года в Москве. Делимся ключевыми тезисами о том, каковы возможные сценарии развития территорий по мнению экспертов.

Добрые города

В 2023 году Содружество Добрых городов, в которое входит больше 220 территорий, совместно с лабораторией «Гражданская инженерия» провели опрос горожан и туристов в разных городах России, чтобы ответить на вопрос — что делает город в их глазах действительно добрым? Результатом исследования стала методика¹, основанная на реальном запросе жителей и гостей города.

1. БФ «Добрый город Петербург». (2023). Методика: насколько добрый мой город? Режим доступа: https://konkurs.dobryegoroda.ru/metodika. (дата доступа: 16.03.2024).

«Каких-то ожиданий, откровений, что скажут люди, чего мы не знали, у нас не было. Нам было интересно, что назовут чаще всего. Мы проводили фокус-группы в Пензе, Владивостоке, Иркутске, Санкт-Петербурге и других городах. Гайд включал 40 вопросов. На основании ответов мы предложили методику «Насколько добрый мой город/поселок для его жителей и для гостей». На ответы мы смотрели через призму того, что по силам сделать НКО. Методика — это своеобразный чек-лист², по которому можно оценить свой город. И, конечно, это повод еще на этапе проектирования каких-то инициатив обсудить их с партнерами и горожанами и понять, чего пока не хватает в их населенном пункте», — говорит Дарья Буянова, директор по маркетингу БФ «Добрый город Петербург».

2. Чек-лист самооценки по методике можно посмотреть здесь: https://drive.google.com/file/d/1UKqJJDsm5w_FPKZxtL5DbwvQa7whjEzr/view.

Как отмечают создатели методики, им было важно, чтобы некоммерческие организации делали для города действительно полезные, востребованные проекты — то, что заметят и оценят жители и гости, что повышает их радость и комфорт, оценку города как доброго.

Методика доброго города включает 10 параметров. Авторы говорят, что их можно считать универсальными, применимыми независимо от величины муниципального образования и его места на карте. Так, первый параметр, «Гордимся наследием и бережём его», касается не только городов с богатым историческим прошлым, но и моногородов с 30-летней историей, которые ценят свое наследие.

Суть этого параметра заключается в следующем. Добрый город заботится о своей истории и культуре. Объекты исторического наследия реставрируются или просто хорошо содержатся, опрятно выглядят. Многие исторические объекты выполняют общественные функции и открыты для посещения. Детали тоже не остаются без внимания: оригинальные вывески реставрируются, наличники и таблички сохраняются, а утраченное — воссоздаётся. Горожане и гости знают или легко могут узнать историю города.

На что надо обратить внимание: на реставрацию и содержание объектов исторического наследия, внешний вид объектов, исторические детали городской среды, проекты и мероприятия по сохранению и популяризации наследия.

Индикаторы оценки параметра:

• в городе есть объекты исторического наследия, которыми можно гордиться;
• заметны отреставрированные объекты или процесс реставрации;
• мало руинированных исторических зданий;
• заметны разнообразные исторические детали (в т. ч. советского периода);
• есть таблички, которые рассказывают историю зданий;
• в городе можно записаться на историческую экскурсию;
• во многие исторические здания можно попасть и посмотреть их изнутри;
• в городе есть проекты/мероприятия по сохранению и популяризации наследия: субботники, фестивали, исторические реконструкции и др.;
• известны случаи, когда частные инвесторы реставрируют исторический объект и открывают там бизнес;
• мало случаев, когда исторический объект снесли или он сгорел.

Создатели методики приводят несколько примеров, что могут сделать НКО:

• узнать, есть ли в городе проекты по сохранению исторического наследия;
• организовать историческую экскурсию или популяризовать те, что есть;
• сообщить в СМИ, если заметили, что историческое наследие под угрозой;
• вступить во всероссийское движение «Том Сойер Фест» или движение «Фасадник» и совместными усилиями привести в порядок фасады зданий;
• провести мероприятие во дворе исторического здания, чтобы привлечь внимание к необходимости его реставрации (пример — «Лаборатория искусства города» во дворе исторического особняка в Красноярске);
• провести общественную кампанию по сбору средств на реставрацию исторических деталей городской среды.

Среди других параметров предложенной методики такие как: «Помогаем животным», «В добром городе заметны НКО, инициативные группы и их работа», «Развито добрососедство», «В городе чисто», «Хорошая навигация», «В городе зелено», «Хорошо детям», «Доступная среда», «У города есть лицо, бренд».

«Каждый параметр, индикаторы, на что можно посмотреть, какие действия совершить НКО — в методике описаны достаточно подробно. Еще раз подчеркну, что это самооценка. Мы смотрим, какие признаки доброго города заметны местным и приезжим. И дальше, глядя на свои проекты и программы, пытаемся актуализировать их с учетом этого фокуса внимания. Если люди считают, что признаком доброго города является чистота, то даже если мы — организация, занимающаяся старшим поколением — можем организовать субботник или посадку деревьев. Таким образом, эта методика — инструмент взгляда на себя для НКО со стороны, как еще можно актуализировать свою деятельность», — говорит Дарья Буянова.

Респонденты также назвали другие важные параметры доброго города, на которые НКО сложно повлиять, но возможно у когото это получится. Это наличие общественных туалетов, а также мест, где можно вкусно и недорого поесть, где бесплатно выпить чистой воды. Для горожан также важны городские медиа и чаты, возможность влиять на принятие решений, а для приезжих — вежливые водители, музыка на улицах не только в праздник, хорошие отзывы местных жителей о своем городе.

Локальный продюсер, форсайт­модератор и другие форматы

Какими могут быть форматы деятельности, которые помогают услышать и воплотить то, что важно горожанам? Во-первых, это соучаствующее проектирование, когда общественные пространства создаются с вовлечением в процесс местных жителей, сообществ, инициативных граждан, экспертов, представителей администрации, локального бизнеса и других заинтересованных в проекте сторон.

«Соучастные практики — это возможность обратиться к конечному благополучателю вашего продукта. Эти практики используются многими, не только девелоперами. Часто, когда мы что-то делаем, мы идем сверху вниз, не проверив идею на аудитории. Что происходит, когда мы вовлекаем людей в работу со своей средой? Самый важный эффект — «присвоение через руки», т. е. со стороны жителей происходит смена с клиентской позиции на хозяйский подход. Кроме того, соучастные практики — это инструмент создания сообществ. У соучастия есть своя дорожная карта и стадии развития: идея — поиск единомышленников — исследование — проектирование — активная деятельность — рефлексия.

Если люди прошли этот алгоритм три раза, вместе поучаствовали в каком-то деле от идеи до рефлексии, то они становятся самоорганизованным сообществом», — поясняет Любовь Гурарий, эксперт по работе с сообществами, куратор соучастных практик А101 Лернити.

Во-вторых, необходимы так называемые «точки входа» для горожан — альтернативные, заметные в городе площадки, где социально полезными действиями жители могут заявить о себе. Например, в Сызрани в центральной части города есть свое «третье место» — антипространство «Стены», где можно провести свое мероприятие, выпить кофе в компании единомышленников, поработать в коворкинге.

«Мы как раз действуем «снизу». Жители могут не только заявить, что они хотят сделать, но и действием доказать это. Когда в нашем городе появился «Том Сойер фест», в нашем антипространстве «поселились» наличники. Люди приходили их восстанавливать, делали это с чаем, гитарами, порой это все затягивалось до трех часов ночи. Когда наличники через полгода стали арт-объектом на нашей набережной, мы поняли, что люди будут биться за сохранение того, к чему они приложили руку», — рассказала Мария Азизова, основатель антипространства «Стены», амбассадор и технолог Содружества Добрых городов.

Еще один пример, который привела эксперт, — форум «Свято место пусто…» в области актуальных форм культуры и искус ства. На форуме проводился конкурс инициатив, победителем стал проект «Живое умирает», рассказывающий истории «живых», но совсем забытых мест Сызрани.

«Команда проекта изучила несколько объектов, предложила неформальный туристический маршрут и презентовала его на разных площадках: не только в нашем антипространстве, но и в центре местного сообщества, а также на дне города. После того, как Сызрань победила во Всероссийском конкурсе лучших проектов туристского кода центра города, проект «Живое умирает» может получить новое прочтение. Это тот самый пример, когда «снизу» вырастает что-то глобальное, то, чем можно гордиться, что делает город по-настоящему добрым, добавляет ему привлекательности», — говорит Мария Азизова.

Еще один формат, благодаря которому можно создать заметные проекты, — это продюсирование. Эксперты уверены, что все чаще мы будем встречать в городах и поселках локальных продюсеров — людей, которые сами прошли путь от инициативы до ее воплощения и могут помочь найти на территории других активистов, способных изменить социальную и экономическую повестку. Кроме того, на территориях будут появляться форсайт-модераторы — специалисты, помогающие определить желаемый образ будущего и договориться о действиях в его контексте со всеми заинтересованными сторонами. Так, в Ростове-на-Дону есть региональное сообщество форсайтмодераторов, которое проводит бесплатное обучение по развитию навыков модерации и построения доверительных коммуникаций.

«Мы столкнулись с тем, что в небольших городах очень мало хороших коммуникаторов. Бывает так, что на собраниях каждый горожанин что-то кричит, люди не могут между собой договориться, им не хватает модератора, который бы помог услышать все заинтересованные стороны. Так родился наш проект «Школа модерации и коммуникации». Мы уже обучили 118 модераторов из 5 регионов и 15 муниципальных образований. Сейчас они проводят форсайт-сессии в малых городах, где встречаются представители бизнеса, власти, НКО. В течение всего дня они обмениваются мнениями и создают дорожные карты развития территорий. К нам приходят учиться самые разные люди: и госслужащие, и представители НКО, бизнеса, учителя, директора школ, представители церкви. Обучение качественной модерации — это наш вклад в развитие человеческого капитала и территории», — рассказывает Виктория Мусиченко, эксперт АНО «Интегра», руководитель Школы модерации и коммуникации ЛИРО.

Чтобы активность в городе была видна, наличия сообществ недостаточно, необходимо финансирование, обращает внимание Олег Шарипков, руководитель Центра знаний по целевым капиталам. Среди инструментов финансирования — эндаумент, грантовые конкурсы и конкурсы социальных стартапов с низким порогом входа, школы инициатив и акселераторы.

«Когда мы проводим конкурс микрогрантов и читаем заявки, видим, что болит у горожан и как они сами готовы решать вопросы. Инструменты финансирования, такие как целевой капитал, позволяют поддерживать активность сообщества, делать лучше свою среду обитания. Но не менее важны горизонтальные связи — нужно, чтобы их было больше», — говорит Олег Шарипков.

Внешним признанием усилий горожан по созданию образа доброго и привлекательного города можно считать развитие туризма. Это еще один формат, который назвали эксперты.

«В малых городах и малых поселениях всегда есть две истории. Есть жители, которые хотят зарабатывать, и есть жители, которые на любого туриста говорят «понаехали». Я помню, как в конце 90-х мы ездили в Мышкин в Ярославской области, это был поселок городского типа, рядом с которым проходила труба «Газпрома». У нас тогда зашел спор, возможен ли внутренний туризм в России. Сейчас туристическая нагрузка Мышкина сравнима с островными городками (население Мышкина 5 тыс. человек, ежегодно город посещают около 200 тыс. человек — прим. ред.). В туризме обязательно должна быть экономика, экология, сообщество, бренды — профессиональная демократия, чтобы каждый мог еще что-то делать руками. Это принципы устойчивого развития и бережливого хозяйствования», — говорит Евгения Подарина, член Комитета по развитию устойчивого туризма Российского союза туриндустрии.

К числу интересных кейсов развития туризма и городов, построенных на вовлечении сообществ, относятся Выкса с фестивалем «Арт-овраг», Ивановская область, где у каждого города свои интересные места (Иваново, Плес, Палех, Лух), Суздаль, Урюпинск, Добрянка.

Человекоцентричность VS. техноцентричность

Заглядывая в будущее развития городов и сообществ, нельзя не сказать о человекоцентричности — создании среды, обеспечивающей людям новые возможности для развития и более комфортного самоощущения. Однако этому подходу противопоставляется техноцентричный мир, в котором человек становится источником данных. Футуролог, основатель и управляющий партнер MINDSMITH Руслан Юсуфов считает, что уже сейчас, учитывая темпы цифровизации общества, пора задумываться о создании инклюзивной среды не только для людей с ограниченными возможностями здоровья, но и людей, которые делают выбор в пользу, к примеру, установки технических устройств для расширения своих возможностей здоровья, когнитивной сферы. Кроме того, мы уже сегодня видим несколько примеров полярностей. С одной стороны, есть общины и племена, которые вообще не используют новые технологии и на них не распространяются связанные с этим риски, с другой стороны, есть люди, которые превращаются практически в киборгов.

«Уже сегодня идут эксперименты по вживлению в мозг человека имплантов, значительно повышающих IQ. Смогут ли такие люди доносить свои мысли до нас с вами? Как мы сможем общаться, имея такой разный жизненный опыт? Не пора ли задуматься о комфортной среде для таких людей? НКО, которые призваны решать социальные вопросы, могут это делать, не имея никакого представления о завтрашних проблемах. Воспитание детей, проблема трудных подростков, безработица и прочее — если НКО не в курсе последствий, которые влечет за собой ИИ, они будут приносить все меньше и меньше пользы. Их спектр влияния сократится. Важно любым социальным инициативам и организациям накапливать дополнительную экспертизу, смотреть в будущее, чтобы оставаться эффективными», — отметил Руслан Юсуфов.

Говорим мы про настоящее или будущее, а разработка качественного социального проекта должна опираться на постулаты теории изменений³, уверен Глеб Лихобабин, сооснователь, директор по стратегии компании Collab.

3. Смекалин, И. (2022). Из точки А в точку Б проверенным маршрутом: теория изменений как инструмент планирования и оценки импакта. Позитивные изменения, 2(3), 46-55.

«Я немножко гик и айтишник, и это значит, что я люблю всё измерять. Когда я что-то делаю, хочу быть уверен, в первую очередь сам для себя, что это имеет смысл и произвело какие-то эффекты. Для того чтобы знать, что измерять, нужно знать, как действует та программа, которую ты создаёшь. Я говорю о таком инструменте, как теория изменений. По сути, это просто документ, который описывает, как работает ваш проект, почему именно тот путь, которым он идёт, приносит результаты, а ещё он помогает понимать метрики, глядя на которые вы будете видеть — проект работает хорошо или плохо», — поделился Глеб Лихобабин.

Глеб призывает всех применять теорию изменений и получать удовольствие от того, как она открывает реальный взгляд на то, как работает социальный проект. «Приведу короткий пример. Мой первый социальный проект был про помощь учителям. Мы делали фестивали для учителей и учили их использовать IT на уроках. Знаете, какое для меня было откровение, что мой благополучатель — не учитель? А как вы думаете, кто? Правильно, ученик, конечно. Это для меня всё перевернуло — я понял, как работают социальные проекты», — добавил эксперт.

Ухоженный, чистый, безопасный, зеленый город… Здесь комфортно людям разного возраста, развито добрососедство, а домашние и даже бездомные животные чувствуют себя хорошо. В таком городе есть место творчеству, эксперименту и юмору. Локальный продюсер помогает авторам социальных инициатив воплотить свои идеи, а форсайт-модераторы и медиаторы спроектировать будущее территорий и услышать друг друга. Доступная среда создана для людей с любыми особенностями здоровья. А благодаря теории изменений авторы социальных проектов умеют планировать и оценивать импакт. Именно таким видят развитие городов и сообществ участники конференции. А каким его видите вы?

Юлия Вяткина, редактор журнала «Позитивные изменения»

How Kind Is My City?

Report from the “City and Community Development” Conference.

How the dynamics of engaging with local communities are evolving, what lies ahead for them in the near and distant future, how collaborative initiatives between businesses and NGOs assist residents in fostering their localities, and what factors enhance the social efficacy of such endeavors — these were among the topics discussed by urban planners, NGOs, futurists, and business delegates at the City and Community Development practical conference held in Moscow in February 2024. Here, we explore the core insights regarding potential territorial development scenarios as perceived by experts.

Kind cities

In 2023, the Commonwealth of Kind Cities, comprising over 220 territories, teamed up with the Civil Engineering Laboratory to conduct a survey among citizens and tourists across various Russian cities, aiming to address the question: What truly defines a city’s kindness in their eyes? The outcome of this research led to the formulation of a methodology¹ grounded in the genuine needs and perceptions of city dwellers and visitors alike.

1. Kind City Petersburg Charitable Foundation (2023). Methodology: How Kind Is My City? Retrieved from: https://konkurs.dobryegoroda.ru/ metodika. (accessed: 16.03.2024).

“We didn’t have any expectations about what people might reveal, something beyond our knowledge. Rather, we were interested in noticing the recurring themes. We conducted focus group research in Penza, Vladivostok, Irkutsk, St. Petersburg, and other locations. Our guide encompassed 40 questions. Drawing from the responses, we devised the methodology “How Kind Is My City/Town to Its Residents and Visitors.” We analyzed the feedback through the lens of what NGOs could feasibly undertake. This methodology serves as a sort of checklist² for evaluating one’s city. Moreover, it is a catalyst to engage with partners and citizens during the project conceptualization phase, shedding light on areas where improvements are still needed within their communities,” says Daria Buyanova, Marketing Director of the Kind City St. Petersburg Charitable Foundation.

2. The methodology self-assessment checklist can be viewed here: https://drive.google.com/ file/d/1UKqJJDsm5w_FPKZxtL5DbwvQa7whjEzr/view.

The creators of this methodology underscored the significance of non-profit initiatives delivering genuinely beneficial and sought-after projects for the city — endeavors that garner recognition and appreciation from residents and visitors alike, thereby enhancing their happiness and comfort and contributing to the city’s reputation as a benevolent entity.

The kind city methodology encompasses 10 parameters. The authors assert their universality, applicable irrespective of a municipality’s size or geographical location. For instance, the first parameter, “Proud of Heritage and Its Preservation,” extends beyond cities boasting rich historical legacies, also encompassing single-industry towns with three decades of history that cherish their heritage.

The essence of this parameter is the city’s reverence for its history and culture. Historic landmarks are either restored or just maintained well, looking tidy. Many historical sites serve communal functions and are accessible to the public. Attention to detail is important: original signage is refurbished, architectural trimmings and plaques are preserved, and lost elements are recreated. Residents and visitors alike are acquainted, or can readily acquaint themselves, with the city’s history.

Key areas of focus include the restoration and upkeep of historical landmarks, the aesthetic appeal of these sites, the preservation of historical nuances in the urban landscape, as well as initiatives aimed at their conservation and promotion.

Indicators for assessing this parameter are:

• The presence of historical landmarks evoking pride;
• Visible restoration efforts or ongoing processes;
• A scarcity of dilapidated historic structures;
• The visibility of diverse historical elements (including those from the Soviet era);
• The presence of informative plaques detailing building histories;
• Accessibility of historical tours;
• The availability of many historic buildings for internal exploration;
• The existence of projects/events aimed at heritage preservation and promotion, such as clean-up drives, festivals, and historical reenactments;
• Instances of private investors restoring historical sites for commercial use;

Few instances of historical site demolition or destruction by fire. The creators of the methodology cite several examples of NGO initiatives:

• Assessing the existence of historical preservation projects within the city;
• Organizing or promoting historical tours;
• Raising awareness through media channels about threats to historical heritage;
• Participating in nationwide movements like the Tom Sawyer Fest or Fasadnik to collectively refurbish building facades;
• Hosting events in the courtyards of historic buildings to underscore the imperative for restoration (case in point: the “City Art Laboratory” held in the courtyard of a historic mansion in Krasnoyarsk);
• Launching public fundraising campaigns to finance the restoration of historical elements in the urban environment.

Among the other parameters of the proposed methodology are: “Helping Animals,” “Visible Presence of NGOs and Initiative Groups in a Kind City,” “Developed Good-Neighborliness,” “City Cleanliness,” “Efficient Navigation,” “Green Areas in the City,” “Good Environment for Children,” “Accessibility,” and “Distinct City Identity and Brand.”

“The methodology describes in detail each parameter, along with its indicators and potential actions for NGOs. It is important to reiterate that this is a form of self-assessment. We observe which signs of a kind city are noticeable to both locals and visitors. Then, by examining our projects and programs, we attempt to align them with these focal points. For instance, if cleanliness is deemed a hallmark of a kind city, even as an organization focused on the elderly, we might organize a community cleanup or a tree-planting event. Thus, this methodology serves as a tool for NGOs to reflect on their activities from an external perspective, identifying further avenues for engagement,” explains Daria Buyanova.

Respondents also identified other crucial aspects of a kind city that are challenging for NGOs to influence, but someone may be able to address. These include the provision of public toilets, affordable and delectable dining options, and access to clean drinking water. Additionally, urban media and forums for citizen input into decision-making processes are vital for residents, while polite drivers, street music beyond festive occasions, and positive feedback about the city from locals enhance the experience for visitors.

Local producers, foresight moderators, and alternative formats

What forms of engagement can facilitate the understanding and implementation of citizens’ needs? Firstly, participatory design involves creating public spaces with input from local residents, communities, active citizens, experts, government representatives, local businesses, and other stakeholders.

“Participatory practices offer a means to engage with the ultimate beneficiaries of a product. This approach is not limited to developers but is utilized by various entities. Often, initiatives proceed from the top down, lacking validation from the audience. However, involving people in shaping their environment yields significant benefits. The primary impact is a sense of ownership among residents, shifting from a consumer to a custodial mindset. Moreover, participatory practices foster community-building. This process follows a roadmap with stages of evolution: ideation, coalition-building, research, design, active participation, and reflection. Engaging individuals in projects through this process three times is what makes self-organized communities,” elucidates Lyubov Gurariy, an expert in community engagement and curator of participatory practices at A101 Learnity.

Secondly, there is a need for “entry points” for citizens — visible, alternative spaces in the city where residents can showcase their contributions through socially beneficial actions. For instance, Syzran has its ”third place” in the city center — the “anti-space” called Walls, which provides a venue for events, communal coffee breaks, and coworking sessions.

“We’re grassroots in our approach. Residents not only voice their desires but substantiate them through action. When the Tom Sawyer Fest arrived, platbands “took residence” in our anti-space. People came to restore them, accompanied by tea and guitars, sometimes extending into the dead of night. When, six months later, the platbands became an art installation on our riverfront, it underscored people’s commitment to preserving what they had nurtured,” recounts Maria Azizova, founder of Walls anti-space and ambassador for the Commonwealth of Kind Cities.

Another illustrative initiative is the “If There’s a Gap...” forum, showcasing contemporary cultural and artistic expressions. The forum featured an initiative competition, with the winning project, Living Dies, shedding light on forgotten yet captivating locales in Syzran.

“The project team explored several sites, proposed an informal tourist route, and presented it at various venues, not only in our anti-space but also at the local community center and during town events. Following Syzran’s victory in the All-Russian Competition for the Best Urban Tourism Project, Living Dies may get a resurgence. It’s a prime example of grassroots efforts leading to something significant — something to take pride in, making the city genuinely benevolent and enhancing its allure,” concludes Maria Azizova.

Another avenue through which significant projects can be initiated is production. Experts anticipate an increasing presence of local producers in cities and towns — individuals who have personally navigated from inception to execution of initiatives and can aid in locating other activists within the community capable of reshaping the social and economic landscape. Moreover, foresight moderators — specialists who facilitate defining the desired future vision and reaching agreements on actions within its context among all stakeholders — are emerging in these territories. For instance, there exists a regional community of foresight moderators in Rostov-on-Don, offering complimentary training on developing moderation skills and fostering trustful communications.

“We’ve recognized that there is no abundance of adept communicators in small towns. Often, at gatherings, every citizen clamors for attention, impeding consensus. They lack a moderator to facilitate hearing all perspectives. Thus, our School of Moderation and Communication was conceived. So far we’ve trained 118 moderators from 5 regions and 15 municipalities. Now they hold foresight sessions in small towns, where representatives of business, government, and NGOs meet. Throughout the day, they exchange views and craft roadmaps for territorial development. Our students hail from various walks of life: government officials, NGO representatives, business owners, educators, school principals, and clergy. The quality moderation training we provide is our contribution to both human capital development and territorial progress,” shares Victoria Musichenko, an expert at ANO Integra and head of the LIRO School of Moderation and Communication.

However, to ensure the visibility of activism in the city, mere community presence is insufficient; funding is imperative, notes Oleg Sharipkov, director of the Endowment Knowledge Center. Funding mechanisms include endowments, grant and social startup competitions with low entry barriers, initiative schools, and accelerators.

“When we administer micro-grant competitions and review applications, we discern the townspeople’s grievances and their readiness to tackle issues autonomously. Funding tools like endowments sustain community engagement, enhancing their living environment. Yet, horizontal connections are equally vital — we require more of them,” asserts Oleg Sharipkov.

Recognition of citizens’ endeavors in shaping a benevolent and appealing city can be found in tourism development. This is also a format highlighted by experts.

“In small towns and communities, there are invariably two patterns. There are residents inclined towards profit-making, while others greet any tourist with skepticism. I recall our trip to Myshkin in the late 90s, then a tiny town in Yaroslavl Region, near the Gazprom pipeline. We debated whether domestic tourism was viable in Russia. Presently, Myshkin’s tourist influx rivals that of island towns (editor’s note: Myshkin’s population is circa 5,000, and the city annually welcomes about 200 thousand tourists). Tourism must encompass economy, environment, community, and brands — a form of professional democracy enabling everyone to contribute manually. These principles underpin sustainable development and cost-conscious management,” remarks Evgenia Podarina, a member of the Committee for Sustainable Tourism Development at the Russian Union of Travel Industry.

Compelling instances of tourism and urban development rooted in community engagement include Vyksa’s Art Gully festival, Ivanovo Region’s distinctive locales (Ivanovo, Plyos, Palekh, Lukh), Suzdal, Uryupinsk, and Dobryanka.

Human­centricity VS. technocentricity

In contemplating the future of urban and community development, the discourse naturally gravitates towards human-centricity — the cultivation of an environment offering novel avenues for personal growth and enhanced self-perception. However, this ethos finds itself juxtaposed with a technocentric worldview where humans become mere data sources. Ruslan Yusufov, a futurologist and the founding managing partner of MINDSMITH, believes that given society’s accelerating digitization, it is time for us to contemplate creating an inclusive environment not only for individuals with disabilities but also for those opting to augment their health capabilities or cognitive faculties through technical enhancements. Moreover, current realities present us with stark dichotomies. On one end, there are communities and tribes rejecting modern technologies entirely, thereby evading associated risks, while on the other, individuals are increasingly integrating with technology to the extent of resembling cyborgs.

“Experiments are already underway to implant devices in the human brain that significantly enhance IQ. But will such individuals be able to effectively communicate their thoughts to us? How can we bridge the gap in life experiences to communicate effectively? Isn’t it time to consider creating a comfortable environment for these individuals? NGOs tasked with addressing social issues may find themselves ineffective without a grasp of the emerging challenges. From childcare to the issues of troubled teens and unemployment, if NGOs fail to understand the implications of AI, their efficacy may dwindle. The range of things they can influence will shrink. It is crucial for all social initiatives and organizations to get additional expertise and anticipate future needs to maintain relevance,” noted Ruslan Yusufov.

Whether discussing the present or the future, developing a quality social project should adhere to the principles of the Theory of Change,³ asserts Gleb Likhobabin, co-founder and strategy director of Collab.

3. Smekalin, I. (2022). From A to B by a Proven Route: Utilizing the Theory of Change for Impact Planning and Evaluation. Positive Changes Journal, 2(3), 46-55.

“As a bit of a geek and an IT enthusiast, I love to quantify everything. When I do something, I need to ensure, primarily for my own satisfaction, that it’s meaningful and impactful. To determine what metrics to measure, one must understand how the project functions. This is where the Theory of Change comes into play. Essentially, it’s a document outlining the inner workings of your project, explaining why the chosen path yields results. It also aids in comprehending metrics that indicate project efficacy,” shared Gleb Likhobabin.

Gleb advocates for the widespread application of the Theory of Change, emphasizing how it provides genuine insights into the mechanics of social projects. “Allow me to share a brief example. My first social project aimed to support teachers. We organized festivals for educators, teaching them how to integrate IT into their teaching practices. Imagine my revelation when I discovered that our true beneficiaries weren’t the teachers. Who do you think they are? That’s right, the students, of course. This realization completely transformed my perspective on social projects,” added the expert.

A well-maintained, clean, safe, and green city, where individuals of all ages find comfort, where there’s a strong sense of community, where even stray animals feel at home. Such a city allows for creativity, experimentation, and humor. Local producers aid the authors of social initiatives in bringing their ideas to life, while foresight moderators and mediators help shaping the future of territories by facilitating dialogue. An inclusive environment caters to individuals with diverse health needs. And thanks to the Theory of Change, social project leaders possess the tools to plan and evaluate their impact. It is this vision of urban and community development that resonates with conference participants. How do you envision it?

Yulia Vyatkina, editor, Positive Changes Journal

DOI 10.55140/2782-5817-2024-4-1-26-33

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl