Тысяча и один плов
О нем слагают стихи и им лечат
Сразу скажу — если вы собрались готовить плов, не ищите «правильный» рецепт. Аутентичный тоже не ищите, разве что в «Тысяче и одной ночи» или в народных легендах про великого Авиценну, который утешил пловом юношу, страдавшего от несчастной любви. Вывод — даже любовь не устоит перед хорошим пловом. Правда, не уверена, что вы признали бы плов, приготовленный Авиценной. Как и тот, что пробовал в Бактрии Александр Македонский. Правда, на него плов подействовал с обратной силой: он влюбился в бактрианку Роксану и женился на ней. Знай мы, как и из чего был приготовлен тот исторический плов, и поставь его на стол, многие были бы разочарованы: «Плов совсем не такой». 
Говорю об этом с уверенностью, потому что проверяла, как описывают плов словари совсем не таких далеких времен. Даль смело называет плов рисовой кашей с изюмом, политой топленым маслом, подкрашенной шафраном и «иногда с бараниной или курицей». У Брокгауза и Ефрона говорится о том, что плов готовится из разных круп. Там названы рис, пшеница, полба и даже лапша. Плов действительно часто готовили и из полбы, и особенно из ячменя. И, наконец, у Ожегова плов выглядит совсем уж тоскливо, это «восточное кушанье из вареного риса с жиром, кусочками мяса и с пряностями».
А ведь плов — символ благополучия и богатства. Как в кускусе и многих других крупяных блюдах, бесконечность зерна ассоциировалась с бесконечностью денег, множественностью благ, обилием всего. Да и просто сытостью, конечно. Гавриил Державин, в своей знаменитой оде «Фелица», направленной к «премудрой Киргиз-кайсацкой царевне» и «писанной Татарским Мурзою», особо отмечает плов на воображаемом «пребогатом» столе, ломящемся от яств.