Счастливы не навсегда
Участники Х Грушинской социологической конференции искали «механизм», который делает россиян счастливыми. «Огонек» сопровождал их в поисках
Обстановка за окном предлагает не так уж много поводов для того, чтобы почувствовать себя счастливым. И странная новость прошлой недели о полумиллионной закупке «тренажеров для улыбок», совершенной известным российским авиаперевозчиком, становится все символичнее с поправкой на сезон и общую атмосферу.
Есть, впрочем, хороший способ получить прилив сил: посмотреть на рейтинги счастья и удовлетворенности жизнью, составленные разными социологическими компаниями в 2020 году. Из них мы с вами можем узнать, что все, по крайней мере, не так уж плохо. Скажем, согласно всемирному исследованию Гэллапа World Happiness Report, уровень счастья в России в 2017–2019 годах даже подрос по сравнению с 2008– 2012 годами. Конечно, мы далеки от первой десятки счастливчиков, где традиционно пребывают довольные Финляндия, Дания и Швейцария, но занимаем приличное 73-е место из 153 возможных с оценкой 5,5 пункта по «уровню счастья» на 10-балльной шкале (скажем, Турция, Китай и Индия — ниже нас). Данные ВЦИОМа тоже обнадеживают: 81 процент россиян чувствуют себя в той или иной мере счастливыми, а консолидированный индекс счастья в 2020 году у нас где-то на треть выше, чем был, например, 10 лет назад. Феномен светлого взгляда на жизнь, господствующего в России вопреки обстоятельствам, является постоянной заботой социологов: вот и на юбилейной, X Грушинской социологической конференции одна из самых представительных и масштабных секций была посвящена «Счастью и субъективному благополучию в России». А главный вопрос секции озвучила директор проектов ФОМа Людмила Преснякова: что все-таки «запускает» механизм благополучия в стране? Что, если не деньги, экономический рост и успех?
— Как по мне, счастье — это вообще мистическая категория,— пояснила Анна Андреенкова, замдиректора Института сравнительных социальных исследований (ЦЕССИ).— Его часто ассоциируют с общественным прогрессом: вот, выше уровень счастья — лучше развито общество. Но если мы посмотрим на тот же рейтинг Гэллапа внимательнее, то столкнемся со множественными парадоксами на постсоветском пространстве: почему, например, узбеки чувствуют себя счастливее грузин? Руководствуясь только соображениями здравого смысла, мы вообще очень мало что сможем понять в этом рейтинге. По-видимому, нашу оптику надо усложнять поправкой на «национальный характер», а также культурные особенности восприятия и, что еще существеннее, декларирования счастья жителями той или иной страны.
Зарубежные эксперты все чаще думают, что счастье вовсе перестает работать как надежный показатель чего бы то ни было: скажем, традиционно высокое счастье скандинавских стран ничего не прибавляет к пониманию реально существующих у них проблем. И кажется, что эра глобализации, мировых рейтингов и общих стандартов закончилась даже в социологии. Теперь, чтобы что-то понять в такой универсальной категории, как счастье, приходится понимать не про счастье вообще, а про счастье для себя — конкретной страны, территории или человека.
— Исследования нашей лаборатории показывают, что в России счастье как раз очень сильно коррелирует с «национальным фактором», по крайней мере с чувством гордости за свою страну,— рассказывает Эмиль Камалов, сотрудник Лаборатории сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ.— Рост уровня счастья в 1999–2008 годах в стране еще как-то можно объяснить экономическим благополучием, но с 2008 года в экономике — стагнация. Зато счастье продолжало расти уверенно вплоть до 2017 года, когда вышло на некое плато. Почему? Если проанализировать прочие индикаторы, мы обнаружим, что в это время так же уверенно росло только чувство гордости за державу.
Однако, как заметил социолог, и у этого ресурса «улучшения общественных настроений» есть границы применения. Эффект возрастающей национальной гордости гораздо лучше поднимает настроение бедным странам, чем богатым, и, возможно, является просто одним из видов морально-психологической компенсации: да, денег нет, зато какая мощь… Компенсация, однако, не может длиться вечно.