Класс вопиющего
Менее 15 процентов семей в России можно отнести к среднему классу, гласит исследование, широко обсуждавшееся на минувшей неделе. О среднем классе вспомнили и в связи с протестами в Москве: мол, наконец он созрел политически! Что это за невиданный зверь, которого социологи ловят уже много лет?
Разговор о социальных классах — это прежде всего спор о терминах, и начался он не сегодня. Вот незамеченный юбилей: 110 лет назад в России завершилось издание «Капитала» Карла Маркса в переводе, который будет признан эталонным на столетие вперед. Именно в этой знаменитой книге Маркс сделал наиболее подробный анализ классового деления (хотя общество делили на классы и до него). Такие понятия, как классовая борьба или классовое общество, с тех пор навсегда приклеились к патриарху политической мысли. Парадокс в том, что большинство людей уже и не помнят: вообще-то третий том «Капитала» обрывается именно на главе о классах. Маркс ее, по сути, не дописал!
С самой теорией классов по Марксу тоже все неоднозначно: эксперты до сих пор спорят, устарела она или нет. Сопредседатель профсоюза «Университетская солидарность», экс-замминистра труда РФ Павел Кудюкин, например, уверен: Маркс, скорее, наметил проблемы, чем создал стройную теорию — это движение живой мысли. Так к его классовой теории и надо относиться.
— При этом сама теория вполне актуальна,— уверен эксперт.— Ну, например, у Маркса есть понятие совокупный капиталист и совокупный работник. Так вот, на самом деле, это большие социальные группы с подвижными границами, что мы и наблюдаем сегодня. Судите сами: человек может не один раз сменить социальный статус, сначала он, допустим, индивидуальный предприниматель, потом — наемный работник. Или вот еще пример: формально топ-менеджер — это наемный работник, но реально он выразитель так называемого капитала-функции (то есть обеспечивает рост капитала). Так что, если уж говорить прямо, современные понятия, вроде среднего класса, гораздо более формальны, чем те, что введены у Маркса. Просто последователям Маркса не надо было искать у него готовые ответы. Им надо было развивать то, что он наметил.
Но вернемся к среднему классу. Откуда вообще возникло это понятие и что имеется в виду? Эксперты объясняют: в ХХ веке классовую теорию неоднократно пересматривали под самыми разными углами. Отсюда и путаница с самим понятием «класс», его зачастую используют как синоним страты в системе социальной стратификации. Высший класс, средний, низший…
— Недавно «РИА Новости» попыталось выявить размеры среднего класса в каждом из субъектов РФ — так вот оно сделало это исключительно на основании дохода,— говорит руководитель сектора социальной мобильности Института социологии РАН Михаил Черныш.— Однако такой подход иначе как упрощением не назовешь. Средний класс, с точки зрения современной социологии,— это высшее образование, занятость на позициях, где требуется высокая квалификация, особый тип сознания…
Эксперты «РИА Новости» действительно огорошили: по их данным, в России к среднему классу относится лишь 14,2 процента семей (в замерах учитывались трудовые доходы). А уж разница по регионам и вовсе значительна: например, в лидерах Ямало-Ненецкий автономный округ, там 45 процентов семей можно отнести к среднему классу. Для сравнения: Москва в рейтинге на 7-м месте (26,8), Санкт-Петербург — на 8-м (25,7). Замыкает рейтинг Ингушетия, там среднего класса всего 1,9 процента.
— Но в том-то и дело, что средний класс описывается не только уровнем доходов или потребления,— говорит Черныш.— Необходимо учитывать другие факторы, например понятие капитала (капиталом может быть квалификация человека или его способность к предпринимательству). К тому же класс потому и называется классом, что у него есть политическое лицо, он самоорганизуется и отстаивает свои интересы. И тут с сожалением приходится констатировать: современная Россия не является обществом среднего класса. Если учитывать все указанные характеристики, то его величина у нас примерно 12–15 процентов. На Западе, в развитых странах — это около 40 процентов и более.
Вообще у экспертов для нас новость: сегодня вновь возвращаются классы в том самом, марксовском понимании. Уточним: в ХХ веке, с появлением социального государства, классовые противоречия удалось смягчить, а средний класс в развитых странах стал настолько мощным и сильным, что смог влиять на процесс принятия решений в обществе. Наука даже признала процесс необратимым. И вот — коллапс социализма и победа неолиберальной идеи снова смешали карты. В мире стало нарастать неравенство, а средний класс потерял позиции. Теория классов снова стала модной, Маркс — популярным.