Огонёк

Россия и мир|Юбилей

Человек, изменивший мир

Некоторые цифры приобретают значение символов. в случае с Михаилом Сергеевичем Горбачевым число 85 — не только юбилей, с которым мы его сердечно поздравляем, но и историческая дата, навсегда связанная с его именем. Март (все тот же март!) 1985-го — время его избрания генсеком КПСС. Начало конца советской эпохи и рождение проекта перестройки, которая откроет новую страницу в истории России и остального мира. независимо от того, как в дальнейшем будут вспоминать и поминать его потомки, конец xx века останется эпохой Горбачева уже потому, что именно он подвел черту под главным конфликтом столетия

*Автор — политолог; в 1991 году — пресс-секретарь президента СССР Михаила Горбачева. В 2015 году в издательстве «Прозаик» вышла книга А. Грачева «Гибель советского ”Титаника“. Судовой журнал».

В международном политическом лексиконе не так уж много русских слов. Разумеется, еще с военных времен в нем утвердились «катюша» и «Сталинград». Историческую Победу союзников над нацизмом закрепила большая «тройка». Хрущевская эпоха подарила миру «спутник» и Гагарина. В последние годы в сводках новостей все чаще мелькают вошедшие, увы, в обиход «калашниковы» и «грады». Зато спасением от угрозы ядерного конфликта и окончанием холодной войны мир навсегда останется обязан советской «перестройке» и «гласности».

Сама фамилия Горбачев стала на время нарицательным понятием как символ политической отваги и назревших реформ. О необходимости своих Горбачевых заговорили в те годы в разных странах — от Китая до Южной Африки. В конце 1980‑х в преддверии визита советского лидера в США для выступления на Генеральной Ассамблее ООН американская «Нью-Йорк таймс» в редакционной статье адресовала ехидный вопрос своим читателям: «Допустим, на Землю явились инопланетяне и, встретив землян, попросили отвести их к своему главному руководителю. Как вы думаете, к кому из двоих — Рейгану или Горбачеву — их направят?». В ту пору ответ не вызывал сомнений.

Но хотя мы уже четверть века живем в другой стране и в изменившемся мире, споры и страсти вокруг перестройки и ее инициатора не утихают. Одни вспоминают Горбачева с благодарностью за то, что он смог осуществить, другие за это же проклинают.

И это притом что в стране успело вырасти целое постсоветское поколение, которое, осознавая это или нет, именно благодаря перестройке получило свободный выход во внешний мир и возможность самостоятельно распоряжаться своей судьбой вместо того, чтобы послушно маршировать в рядах «строителей коммунизма».

Да и сами нынешние руководители страны, делающие вид, что знать не знают Горбачева, как и члены политической (или светской) элиты, охаивающие его в надежде угодить властям, скорее всего служили бы на совсем других должностях «родной коммунистической партии», если бы перестройка не подарила стране впервые в ее истории свободные выборы и демократические институты. Сам же «дорогой Михаил Сергеевич», не затей он реформ, и сейчас мог бы править партией и государством, благо здоровье ему это вполне позволяет, поскольку и советская, и российская традиция и поныне поощряет скорее пожизненное пребывание у власти, чем добровольное расставание с ней по воле политически незрелых избирателей.

Кто же этот нетипичный генсек, который привел свою партию к отречению, и президент государства, подготовивший его распад? И с какой репутацией останется в истории XX века человек, радикально изменивший ее курс: политика, по неосторожности открывшего дверь разрушительным переменам и не сумевшего ее вовремя закрыть, или вестника из будущего, посланием которого мы пренебрегли?

Нетипичный генсек 

Андрей Синявский, впервые увидев Горбачева на телеэкране вскоре после избрания того генсеком, сказал жене: «Пожалуй, это первый за многие годы руководитель, за которого не стыдно».

Его лаконичная оценка была точной. Чувство внутреннего стыда стало в финальные брежневские годы привычным состоянием, вызванным «жизнью по лжи», навязанным целой стране, если воспользоваться выражением Солженицына. Оно возникало не только из-за спектакля почти ежегодных похорон вождей, воспринимавшегося как отпевание системы. Был и своего рода национальный стыд, на который обрекалось все общество — современное, образованное, считавшее, что ни в чем не уступает остальному миру.

Андрей Синявский, впервые увидев Горбачева на телеэкране вскоре после избрания того генсеком, сказал жене: «Пожалуй, это первый за многие годы руководитель, за которого не стыдно»

Огромная богатейшая страна с бесподобной культурой, развитым образованием и наукой не могла обеспечить достойной жизни своим гражданам и жила в ситуации феодального политического строя, объявившего себя будущим человечества.

Большая часть ее ресурсов тратилась на самоубийственную подготовку к войне. Но, несмотря на видимую сверхвооруженность СССР, эта ситуация вела на деле к ослаблению нашей безопасности и фактически разоружала страну. Еще в 1985 году Горбачев сказал: «Нас окружают не армии агрессоров, а превосходящие экономики».