После всего | Застолье
Королю на сладкое
Торт, который украсит любой стол и любую жизнь
У клубники особый статус. Конечно, все ягоды, как только появляются на столе, начинают напоминать о дачной жизни. Но клубника — как та деревенская барыня, которой удается на зимние сезоны попасть ко двору. Причем в полном смысле слова: клубничный торт — непременное украшение парадного стола, даже шоколадный не сравнится с ним по уровню аристократических знакомств.
Если вчитаться в Чехова, то можно найти тому прямое подтверждение. Вот, например, как описан дачный день: «Сливки к чаю и кофе... потом клубника, огурцы, вишни...» Клубника встречается у Чехова и зимой, но уже в городе и в другой роли: «Ели все необыкновенное (например, зимою, на Рождество, подавались малина и клубника)».
У клубники королевское прошлое. Несмотря на то что она всегда росла в Европе (только была тогда еще не клубникой, а земляникой), ее садовая жизнь началась уже в XVIII веке, когда путешественник по имени Амедей Фрезье привез ее к французскому двору. Американскую разновидность земляники скрестили с дикой европейской и стали выращивать новые ягоды. С этим Фрезье получилась удивительная история, ведь именно его именем по-французски и называется само растение — fraisier. Но вовсе не в его честь. Просто за несколько веков до него, в 916 году, его далекий предок тоже преподнес французскому же королю корзинку великолепной лесной земляники. За это род и получил фамилию Фрезье, и вполне возможно в наших широтах на родство с ним мог бы претендовать гоголевский попечитель богоугодных заведений Артемий Филиппович Земляника.
Фрезье — это еще и знаменитый французский клубничный торт. По своему внешнему виду он годится для великосветских столов, по простоте изготовления — для деревенских. Он везде себя неплохо чувствует, как воспитанный молодой человек из хорошей семьи. Именно этот торт, состоящий из воздушного французского крема и украшенный половинами крупных клубничин, вызывает восторженное недоумение: «И как это только такое сооружение держится и не оседает!» Секрет во французском бисквите, легком, но при этом готовом впитать в себя ту жидкость, которой вы решите его пропитать.