Юродивый из Лефортова
Почему смерть рэпера несколько дней обсуждала вся страна и что не так с молодежной политикой в России
Ограда вокруг храма Петра и Павла, что в московском районе Лефортово, холодным апрельским днем оказалась увешана подростками: двор не мог вместить всех пришедших на похороны рэпера Паши Техника.
Каждый хоронил своего Пашу: кто-то друга, кто-то — сына. Одни пришли проститься с антигероем русской хип-хоп-сцены, другие — с добрым соседом и простым парнем из района. Но больше всего было тех, кто, снимая кружочки и ведя трансляции, хоронил не человека, а интернет-мем под названием «Паша Техник». Потому что славу ему принесла не музыка, а участие во всевозможных ютуб-шоу в состоянии наркотического опьянения: самые яркие моменты мгновенно вирусились и разлетались по всему Рунету.
Ни в коей мере не призывая повторять жизненный путь усопшего, равно как и не оправдывая деструктивное саморазрушение личности каким бы то ни было творчеством, «Монокль» все же решил порассуждать о феномене популярности андеграундного артиста и о том, почему другой молодежной культуры у нас нет и не будет.
Какие времена — такие и юродивые
На протяжении нескольких дней в апреле все медийное пространство было посвящено сорокалетнему рэперу Павлу Ивлеву, известному под псевдонимом Паша Техник: сначала его смерти 9 апреля, затем — похоронам 11-го, а после — рассуждениям на тему, почему столько молодых людей (по разным оценкам, не менее тысячи) вдруг пришли на похороны человека, известного в первую очередь благодаря бесконечным рехабам и неадекватным стримам.
Некоторые зумеры отправились к стене Виктора Цоя на Старом Арбате и закрасили ее в честь любимого персонажа. «Где Цой и где — Техник?» — возмущались одни взрослые. «Как можно даже пытаться сравнивать Техника с Высоцким?» — спорили другие, ввязываясь в эмоциональные дискуссии об извечной связи таланта с тягой к саморазрушению. Словно забыв на мгновение, что и сами когда-то были подростками. А чего хочет молодежь во все времена? Правильно: непослушания, бунта и как бы еще громче бросить вызов общественной морали, укладу, системе, маме с папой, да хоть чему-нибудь, даже если это стена.
Пощечина общественному вкусу вообще привычное состояние любой молодой культуры. То, что вместо Эвтерпы, Каллиопы и Терпсихоры у части современных поэтов и музыкантов водка, наркотики и рецептурные препараты, давно ни для кого не секрет. Оправдание хулиганства, антисоциального поведения и беспробудного пьянства применительно к творческим людям, конечно, возможно — но лишь в том случае, если из человека фонтаном хлещет талант такой силы, что всякая неприятная память о нем изотрется сама собой. Да и сам человек через ломку, сжав зубы, будет все же стремиться к чему-то прекрасному и не станет открыто пропагандировать алкоголь и наркотики. Условно говоря, чтобы общество терпело зависимости и закрывало глаза на хулиганства, нужно быть как минимум Высоцким или Есениным.
Паша Техник, конечно, таким не был.
А был он обычным парнем из Лефортова — мистического старинного района Москвы, волею градостроителей превратившегося в рабочую окраину. Если писать скучным языком некрологов, то детство и юность Павла пришлись на суровые 1990-е годы. Учился он плохо, рано познакомился с рэпом, в самом начале 2000-х основал собственную группу — Kunteynir («Контейнер»). В 14 лет Техник познакомился и с запрещенными законом веществами. Именно благодаря им Паша Техник и заработал скандальную славу: как сказал на похоронах рэпера его коллега рэпер Птаха (Давид Нуриев), трезвый Паша и нормальный Паша не интересовал людей.
Среди тех, кто пришел проститься с Ивлевым к храму Петра и Павла, где он был когда-то крещен, были не только школьники, но и вполне себе взрослые люди, сверстники сорокалетнего рэпера. Они помнят Техника еще до того, как из-за употребления наркотиков деградировала его личность: Павел все же успел занять свою нишу на московской андеграундной рэп-сцене нулевых благодаря ритмичным и цепляющим битам да несерьезным постироничным текстам.
Музыка рабочих окраин
Русский рэп, безусловно, будет более фундаментально описан в серьезных культуроведческих работах, и нельзя с определенностью сказать, сколько места займет в них Паша Техник и займет ли вообще. Но нам сегодняшним, в общем-то, вовсе не обязательно погружаться в самые недра рэп-культуры и заниматься посмертной рэп-археологией, чтобы понять секрет популярности Паши Техника. Поскольку популярным, как уже упоминалось, его сделала не музыка.
И тут встает резонный вопрос: зачем же вообще тогда вспоминать этого наркомана? А потому что, нравится это или нет, но Паша Техник как феномен (и русский рэп как более широкое понятие) является неотъемлемой частью действительности, от которой и хотелось бы отмахнуться томиком Есенина, да не выйдет. А вместо возмущения — чем же нашей молодежи так зашел Паша Техник? — нужно хотя бы попытаться понять, что зияет на месте нашей молодежной культуры, чтобы в следующий раз не удивляться очередным странным пристрастиям.
Когда-то массовая культура заменила собой культуру высокую, искусство для искусства. В наши дни массовыми стали мобильные телефоны и приложения, а благодаря рекомендательным алгоритмам и персонализированному контенту массовой культуры как чего-то общего больше нет. Вместо всемирно известных групп теперь у каждого потребителя собственный культнабор в смартфоне. Этим объясняется бешеная популярность того или иного исполнителя в одной среде, возрастной или социальной, и полное отсутствие знаний о нем в другой.