«Мы пока не осознаем произошедшего»
Глава группы компаний ЛАНИТ Филипп Генс — о том, как его бизнес переживает коронакризис и как нам всем избежать цифровой диктатуры
Группа компаний ЛАНИТ — ведущий игрок на ИT-рынке и один из бенефициаров идущего в стране процесса цифровизации. Цифровизации, которая в последнее время получила негативную коннотацию в сознании многих граждан в связи с мерами, принимаемыми властями для ограничения распространения коронавируса и снижения числа заболевших. Серьезные опасения вызывает усиление цифрового контроля и вмешательства в различные сферы частной жизни под предлогом обеспечения общественных благ.
«Эксперт» поговорил с президентом группы ЛАНИТ Филиппом Генсом о том, к чему нам всем стоит готовиться и как мы будем жить после пандемии.
— Мир изменился?
— Мир точно изменился и будет дальше меняться. Я считаю, что последствия этой истории будут очень длительными, и в первую очередь из-за пандемии, а не финансового кризиса. Финансовый кризис — вещь довольно привычная, их немало было и будет, а вот и социальные, и психологические, и политические, и технологические последствия пандемии будут очень долгими. Пока, правда, мы не понимаем насколько. Есть разные мнения, начиная с того, что через несколько месяцев все придет в относительную норму, просто немножко изменится формат работы в офисе, и до того, что изменится абсолютно все, включая ритейл, потребительские, социальные привычки и так далее.
— А что уже изменилось?
— Давайте начнем с той самой работы в офисах. Я уже несколько лет говорю, что пора бы случиться очередному качественному технологическому скачку, и, похоже, благодаря пандемии он произошел. Потому что десять лет назад даже теоретически нельзя было представить, что вся страна за неделю может уйти на удаленку. Десять лет назад об этом нельзя было и подумать, все бы просто развалилось. Сейчас в некоторых случаях со скрежетом, а в некоторых довольно легко страна взяла и за неделю ушла на удаленку.
— Вы считаете, что это технологический скачок?
— Скорее да. Конечно, это не квантовый компьютер, но все-таки технологический скачок. Вот новая модель айфона — это по большей части эволюционное развитие, а здесь именно скачок. Десять лет назад для этого не хватало ни каналов связи, ни инфраструктуры, ничего. Вот все это накопилось, качественно изменилось, и произошел скачок. Люди, которые психологически опасались этой самой удаленки, боялись потери контроля, развала процессов и так далее, были вынуждены это сделать. И оказалось, что это можно сделать, что это относительно несложно
— Вы легко перешли?
— Нам проще, мы все-таки айтишники, у нас есть запас инфраструктуры, у нас есть запас каналов связи и так далее. Так что у нас весь офис ушел на удаленку.
У нас на пике ограничений в здании вместо двух тысяч человек было только двадцать. Это люди, которые непосредственно связаны с обслуживанием той самой инфраструктуры, охрана. Больше никого.
Еще один момент: у нас изначально довольно много людей было на удаленке. Во-первых, у нас распределенная разработка по разным городам и весям нашей огромной страны. То есть фактически люди и так уже на удаленке: последняя миля до дома уже ничего не меняет относительно управления. Во-вторых, мы были готовы. Наши разработчики просто перестали на работу приходить, сидят дома и занимаются своими задачами.
— Вы говорите, что легко перешли и были готовы. А почему вы раньше не переходили, раз были готовы?
— Просто не было потребности. А теперь, когда это уже произошло, у меня возникают самые разные мысли, начиная с того, что, может быть, часть людей дома и оставить, если им хорошо работается, они хотят и готовы, а для части людей устроить ротацию. Если мы считаем, что, работая дома, люди выгорают, потому что нет разделения на частное и рабочее время, то можно сделать ротацию, чтобы человек, например, месяц работал дома, а месяц — в офисе. Даже в нашей структуре затрат доля офиса не так мала, так как он довольно большой и стоит недешево.
— Вы уже прикидывали, сколько человек, например в процентах, останется в офисе?
— Мы пока все еще живем в режиме пандемии и кризиса, так что мысли такие уже есть, мы их обсуждаем, но до конкретики пока не дошли. Варианты могут быть разные, посмотрим, как будет развиваться история. Но то, что мы об этом уже думаем, и то, что уже хотим что-то изменить, — это факт.
Полет, но не взлет
— Как изменился рабочий процесс после того, как сотрудники перешли на удаленную работу? Стали работать лучше, хуже?
— По-разному. Но в целом я не могу сказать, что что-то сильно ухудшилось. Более того, руководитель одной из наших компаний рассказал потрясающую историю. У него на складе работало двадцать девять человек, часть ушла домой на карантин, а поскольку предприятие непрерывное, часть осталась на складе в количестве десяти человек. При этом бизнес вырос, потому что компания связана с телекомом, а телеком-оборудование сильно востребовано. И неожиданно оказалось: то, что делали двадцать девять человек, прекрасно делают десять. Парадоксальная, казалось бы, история, но даже такое случается.
— Здесь возможен вариант, что эти десять смогут работать за двадцать девять какой-то короткий срок, а потом их просто накроет усталость…
— Может быть. Но они сами говорят, что «нагрузка комфортна и зачем нам еще девятнадцать обратно, мы до конца не понимаем». Это не мнение руководителя, что раз они справляются, то пусть справляются, это их мнение.
— Кстати говоря, был разговор, чтобы зарплату девятнадцати как-то поделить на этих десятерых?
— Я считаю, что это нормально. Можно повышать зарплату. Не все, конечно, поделить, какую-то часть, поскольку нагрузка вырастает и люди работают больше.
— Я правильно вас понял, что сильно ничего не изменилось с уходом на удаленку?
— Нет, конечно, в некоторых компаниях стало сложнее. У нас есть инфраструктурные проекты, у нас есть внедрение инженерных систем, у нас есть даже стройка. Там, конечно, стало тяжелее.
— Прогноз выручки вы скорректировали на 2020 год?
— Пока нет. У нас есть, например, ритейл, и уже понятно, что он сильно страдает. Но если говорить о нашей основной функции, интеграторской, то здесь длительные проекты, и то, что мы сейчас делаем, — это продажи прошлого года и начала этого. Пока что у нас выручка даже больше, чем в прошлом году (цифры называть не буду).
Я вот очень люблю анекдот, уже рассказывал его в одном из интервью, про двух альпинистов, которые лезут в гору. Один спотыкается и падает. Второй в ужасе ему кричит: «Саня, ты цел?!» — «Цел». — «Руки-ноги целы?» — «Целы». — «Так лезь обратно!» — «Не могу, пока еще лечу». Вот и мы пока летим.
Я уверен, что экономические последствия будут очень серьезные, в том числе для нас, просто для нас они будут не сейчас, а летом, осенью и, наверное, в следующем году. За это время произойдет секвестр бюджета, пройдет корректировка бюджетов компаний, и вот тогда по нам ударит очень сильно. То есть мы пока еще не осознаем произошедшего.
— А вы какую-то антикризисную программу готовите?
— Конечно, мы разные варианты просчитываем. Более того, мы на всякий случай применяем разные, не очень серьезные пока, меры и обсуждаем другие. Будем заниматься оптимизацией процессов и бизнеса. Это всегда надо делать, но сейчас здесь больше активности. Я считаю, что в данный момент никаких критических мер принимать не надо, сокращать людей не надо, но надо готовиться к тому, что будет тяжело. И нужно думать, просчитывать варианты «что делать, если..?» Даже не «если», а «когда».
— У вас уже есть понимание, что делать?
— Смотря что произойдет…
— Падение продаж, меньше, как вы говорите, длинных проектов…
— Значит, серьезно заниматься оптимизацией бизнеса, разбираться в функциях персонала. Кстати, уход на удаленку очень удобен тем, что лучше видно, кто что делает. В большом офисе можно меньше работать, спрятавшись за спины коллег. А на удаленке очень хорошо виден результат. Можно посмотреть, кто что делает, и оптимизировать и процесс, и персонал. Это, конечно, надо делать всегда, просто сейчас удобно. А дальше, исходя из того, насколько тяжело по нам ударит, уже принимать конкретные меры.
— Посмотрели уже, кто как работает?
— Пока еще я не собрал всю статистику. Я же все-таки не операционный директор, у меня есть руководители отдельных компаний. Я сейчас как раз начинаю со всеми разговаривать и смотреть результаты. Думаю, что мы еще один цикл обсуждений со всеми руководителями компании пройдем, а дальше уже будем принимать решения.
— Насколько показателен пример с товарищами, которые вдесятером справляются с работой, которую раньше делало почти в три раза больше народу?
— Я не думаю, что так много где. И, кстати, это не значит, что мы эти девятнадцать человек уволим. Мы все-таки людей любим и любим с ними работать. Мы постараемся их куда-то перевести, потому что нехватка персонала все равно существует, несмотря ни на что.
Плюс мы дали людям, которые были переведены на неполную рабочую неделю, возможность во время карантина бесплатно научиться чему-то новому. У нас есть «Сетевая академия ЛАНИТ», которая этим занимается.
— Многих вы перевели на неполную рабочую неделю?
— Весь ритейл у нас переведен на неполную рабочую неделю и некоторое количество людей, которые не имеют текущего операционного вовлечения. Мы всем платим зарплату, кто-то работает чуть меньше и получает чуть меньше, но все работают. Те, у кого появилось больше свободного времени, как я уже сказал, имеют возможность бесплатно поучиться, повысить квалификацию, чтобы потом занять лучшую позицию с большей зарплатой.
— Насколько у вас ФОТ сократился по всей группе компаний?
— ФОТ сократился не сильно, меньше чем на десять процентов.
И большому, и малому
— У вас есть возможность обратиться за помощью в рамках поддержки малого и среднего бизнеса?
— Мы, к сожалению, почти нигде не попадаем под помощь МСП. У нас такого размера компаний нет. Единственное, мы пытаемся получить в помощь ритейлу льготный кредит на зарплату. Там процесс идет, но к чему в итоге придет, не знаю. Конечно, хотелось бы, чтобы больше было мер поддержки.
Вообще, тут есть некоторая забавная история. У нас правительство обоснованно говорит, что нужно поддерживать МСП. Но при этом забывает очень простую вещь: любая крупная компания является экосистемой для малого и среднего бизнеса. У нас огромное количество маленьких подрядчиков, маленьких партнеров, маленьких клиентов и так далее. И если помочь нам, то мы автоматически поможем всем им.
— А если помочь им, они помогут вам…
— Не совсем. Потому что, если весь бизнес такой компании заключается в субподряде, например у нас, а с нами что-нибудь случится, она не сможет быстро куда-то перейти. Так что тут, я считаю, МСП, конечно, надо помогать, но в целом крупным компаниям помогать тоже обязательно надо. Это не только про нас, это про любую крупную компанию.
— В список системообразующих компаний вы попали?
— Попали, причем даже в несколько списков. Мы попали и в список Министерства связи, и в список Минпромторга.
— И что вам это дает?
— Пока там только обсуждаются меры помощи, они еще не кристаллизованы до конца. Хотелось бы, конечно, временного снижения налогового бремени, в идеале хотелось бы получить доступ к льготным кредитам.
— Снижения каких налогов хотелось бы?
— Например, на труд. Мы не говорим: «Дайте нам денег!», мы говорим: «Помогите нам сейчас меньше тратить, пока тяжело». И не надо навсегда. Помогите пережить тяжелый момент. Слушайте, я честно считаю, что бизнес должен сам о себе заботиться. Если он не способен жить без господдержки — это не бизнес, а не пойми что. Но когда тяжело, все-таки государство должно помогать компаниям.
— Как вы оцениваете действия правительства в части поддержки экономики, не только вашего сектора, а в целом? Вы же в рынке, видите все и всех.
— Должен отметить, что все-таки произошедшее — это серьезнейший форс-мажор и отрабатывать его правда очень сложно. Честно говоря, в мире почти никто хорошо не справился. Все сделали какие-то шаги, но почти никто системно и до конца эту историю не решил, кроме Скандинавских стран, где очень много денег, мало людей и небольшие размеры территорий. Наше правительство справляется не хуже, чем все другие. Некоторые вещи мы, в отличие от других стран, делаем, некоторые не делаем. Казалось бы, можно сделать чуть больше, но так всегда кажется. Я все-таки жду, что сейчас пойдут какие-то более серьезные обсуждения поддержки крупного бизнеса.
— А как ваши контрагенты, партнеры, клиенты?
— Та же самая история: все пока еще летят. Если говорить об ИT, то все отрабатывают текущие проекты. Наши клиенты тоже еще летят, собираются переходить к пересмотру бюджетов, но на текущие проекты деньги уже выделены, проект посередине останавливать глупо, потому что просто теряешь первую очередь и не получаешь вторую.
— Думается, у вас многое завязано на курс рубля. Девальвация на вас отразилась?
— У нас не так много на самом деле. Большая часть вендоров так или иначе уже перешла на склад в России и на торговлю в рублях. Это у вендоров на курс многое завязано, но они хеджируются. Плюс, поскольку в разных странах работают, у них мультивалютная корзина, которая так или иначе приходит к нулю в длинном периоде, если она достаточно взвешенная. Ну и, конечно, мы некоторое количество оборудования купили превентивно, понимая, что начинается кризис.
В руках лопата…
— У вас есть серьезные контракты с государством. В обществе есть определенные опасения относительно всеобщей цифровизации, электронных пропусков, того, что государство вмешивается в частную жизнь, что персональные данные могут попасть в чужие руки… Насколько эти опасения, на ваш взгляд как человека из отрасли, оправданны?
— В моем понимании ИT — это, условно, лопата. Лопатой можно копать и сажать деревья, а можно ударить человека. Вопрос — как ее использовать и для чего. Процесс урбанизации и всеобщей компьютеризации не остановить. Потому что это удобно, это эффективно, это быстро и перспективно. Процесс идет. Это вопрос диалога власти с обществом, власти с бизнесом, бизнеса с обществом. Четких параметров еще нет, их надо в процессе диалога вырабатывать.
— На ваш взгляд, власть копает или по голове бьет?
— Больше копает. Не всегда идеально получается, иногда в процессе кого-то случайно бьют по голове, но в целом скорее копает. На самом деле в Москве же правда очень удобно жить. Это те самые инвестиции в цифровизацию. В Москве почти все можно сделать онлайн. Мы город номер один в мире по доступности цифровых услуг для граждан. Если вспомнить, что двадцать лет назад восстановление, например, потерянных прав занимало три месяца, а сейчас одно заявление через портал госуслуг — и на следующий день вы получаете эти права в ГИБДД. Это же правда удобно и правда хорошо. Вот, например, ЕМИАС, единая медицинская информационная аналитическая система, которую, в частности, мы разрабатывали. Правда стало лучше, правда сократилось время ожидания врача, правда врачи стали доступнее.
— Еще по поводу изменений, не только связанных с пандемией, а с теми процессами, которые начались раньше, процессами деглобализации. Страны пытаются как-то окукливаться, максимально много делать внутри себя, быть менее зависимыми от внешнего мира. Этот процесс вы наблюдаете в вашей отрасли?
— Тут надо развести все-таки. Есть макроэкономические вещи, а есть конкретно наши. Если говорить о мире, есть такая экономическая теория, что период глобализации сменяется периодом деглобализации, и наоборот. И по этой теории мы сейчас находимся если не в пике деглобализации, то близко к нему. Процесс деглобализации понятен и виден уже последние несколько лет. Это в мире, это не только наше. Это не мы отдаляемся от мира, а мир сам по себе разделяется на разные страны. У нас этот процесс, конечно, идет, и если брать совсем глубоко, то это, наверное, плохо. Но в то же время в процессе возникают локальные производства, локальные разработки, локальные решения. Это хорошо, это, в частности, наша стратегическая безопасность.
Посмотрите, что Трамп делает сейчас с Huawei и с Китаем. Уже видно, что если он захочет докрутить, то он докрутит, к сожалению. Например, последняя история с процессорами, с TSMC, с переносом обратно в Америку.
— К сожалению для Huawei, а к счастью для кого?
— К сожалению для Huawei. Но, кстати, я считаю, что к сожалению и для Америки, и для мира. Потому что Huawei действительно абсолютный технологический лидер в сетях 5G. То, что он делает, — это очень круто и вызывает здоровую зависть, мы так не умеем пока.
— Я где-то читал, что Huawei начинался с того, что скупал разработки российских инженеров-программистов…
— Я уверен, что они, конечно, там есть, и разработки, и российские инженеры. С одной стороны, обидно, что не у нас, а с другой стороны, если они больше инвестировали, все честно… Мир и правда глобален.
— Обидно, что мы не сделали Huawei…
— Нам не хватает рынка. Я тоже об этом думал. В Huawei в прошлом году съездил, посмотрел, от зависти чуть не умер, но, честно говоря, нам просто не хватает рынка. Когда есть домашний рынок объемом в миллиард человек и понятная по размеру экономика, очень много можно делать. Нам не хватает локального рынка, чтобы развить решения, которые затем позволят серьезно претендовать на долю мирового рынка.
— Не готов с вами спорить, но Китай и его компании, которые сейчас стали высокотехнологическими, начинали работать не на свой рынок, а на американский. Американские компании приходили, открывали производства, продукция этих производств шла в Америку…
— Само собой. Но это тоже произошло потому, что там была дешевая рабочая сила, там был большой рынок сбыта, поэтому то, что там производилось, там тоже продавалось. Apple не говорил, что будет производить в Китае айфоны только для Америки. Всегда очень удобно, когда есть локальный рынок в миллиард человек, который тоже потребляет заметное количество товара. Это и логистику сокращает, и расходы. Проще планировать, проще считать. Я бы не стал в России производить товар, который изначально ориентирован только на американский рынок. Это не пойдет. А вот если бы хватило масштаба начать что-то здесь делать для себя, а потом постепенно пойти захватывать Восточную Европу, Западную Европу и так далее… Мы в ЛАНИТ, кстати, делаем такие попытки с завидной периодичностью.
— Что за попытки?
— Наши компании, которые изначально разрабатывали чтото в России, берут и спокойно и довольно эффективно разрабатывают что-то для Запада.
— Нет ли опасения, что процесс деглобализации нас как страну отбросит назад с точки зрения технологического развития, поскольку у нас не будет выхода на мировые рынки, мы не сможем заимствовать там технологии?
— Надеюсь, что нет. Я верю и в коммерческий баланс, и в баланс интересов. То есть до тех пор, пока мы не вступили ни с кем в серьезный политический конфликт, к этому нет предпосылок, надеюсь, что и не будет. Переток технологий продолжится
Группа компаний ЛАНИТ
ЛАНИТ — «Лаборатория новых информационных технологий» — ведущая в России и СНГ многопрофильная группа ИТ-компаний. Создана в 1989 году. Предоставляет полный комплекс ИТ-услуг. ЛАНИТ является партнером более 280 основных мировых производителей оборудования и программных решений в области высоких технологий. Команда ЛАНИТ — 11,8 тыс. человек.
По данным международной компании IDC, ЛАНИТ занимает первое место по выручке среди компаний, оказывающих ИТ-услуги в России.
По итогам 2019 года консолидированный оборот группы компаний ЛАНИТ составил 173,8 млрд рублей, рост относительно 2018 года — 5,8%.
Входит в топ-100 лучших работодателей России. По данным ежегодного рейтинга HeadHunter, признана одной из самых популярных компаний у соискателей.
Филипп Генс, президент группы компаний ЛАНИТ.
Образование: факультет права Бирмингемского университета, программа EMBA Чикагской школы бизнеса.
Трудовая деятельность:
2001–2005 гг. — директор по экспорту и внешнеэкономической деятельности Волгоградского тракторного завода;
2006 г. — вице-президент ФК «Уралсиб»;
2006–2008 гг. — директор по управлению прямыми инвестициями «Альянс Континенталь»;
2008–2011 гг. — президент группы компаний Inventive Retail Group и компании diHouse (входят в состав ГК ЛАНИТ);
с 2018 г. по настоящее время — президент группы компаний ЛАНИТ.
Достижения:
— вошел в число десяти лучших менеджеров российской ИT-индустрии по итогам рейтингов Ассоциации менеджеров России в 2017 и 2018 гг.
— в 2019 году награжден Почетной грамотой Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ за заслуги в развитии связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, многолетний плодотворный труд.
Фото: Олег Сердечников
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl