130 триллионов за углеродную нейтральность
Пожалуй, самым ярким событием саммита в Глазго стало заявление Финансового альянса за углеродную нейтральность инвестировать в декарбонизацию 130 трлн долларов. Если речь пойдет о таких деньгах, то государства будут отодвинуты от процесса и произойдет глобальная приватизация климатической повестки
От конференций по климату, даже когда в них участвуют лидеры государств и мероприятия приобретают статус «саммитов», трудно ждать прорывов в борьбе против глобального потепления. Уровень концентрации парниковых газов в атмосфере и климатический процесс живут каждый своей отдельной жизнью. В результате Парижский климатический процесс, вслед за Киотским, переживает жесточайший кризис. Это явление хорошо подчеркнул энергодефицит второй половины 2021-го. Казалось бы, с точки зрения климатической повестки снижение потребления энергии — это отличная новость. Развитые страны должны были сказать: «Отлично! У нас как раз по плану очередное сокращение парниковых выбросов». А они вместо этого принялись сжигать все, что было в пределах досягаемости, включая мазут и уголь.
В этом ряду 26-я конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата, которая проходит сейчас в Глазго, была объявлена «саммитом последней надежды». Так было и с 15-й конференцией в Копенгагене в 2009 году. Спасали мы планету и на 21-й конференции в 2015 году в Париже. При этом каждая новая конференция все увеличивает размеры запаса углерода, который может выбросить человечество, чтобы температура не выросла более чем на полтора градуса. Видимо, страны чувствуют, что технологически и экономически они не вполне готовы к жесткой климатической повестке. Так шесть лет назад участники Парижского саммита оперировали данными из Пятого оценочного доклада межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) 2014 года, согласно которым до превышения порога в полтора градуса у нас есть еще «запас» в 350 млрд тонн СО-эквивалента. В специальном докладе МГЭИК 2018 года у нас этот «запас» составлял уже 425 млрд тонн СО-эквивалента. А в промежуточной версии Шестого оценочного доклада, опубликованном в этом году, этот «запас» оценен в 400 млрд тонн. Это больше походит не на «стремительно надвигающуюся катастрофу», а на мираж, который постоянно удаляется от наблюдателя. Впрочем, думая рационально, надо учитывать, что пока объем антропогенной эмиссии парниковых газов составляет 50 млрд тонн СО в год с явно выраженной тенденцией к росту.
Антропогенная эмиссия CO2 в 2020 г.
Кто на что подписался
Главной целью саммита в Глазго является представление странами новых «национально определяемых вкладов» — обязательств по сокращению парниковой эмиссии — с учетом того, что мы теперь должны добиться углеродной нейтральности к 2050 году. Как раз для того, чтобы не превысить эти самые 1,5 градуса. Процесс этот шел очень трудно и у всех по-разному. Нынешние лидеры климатического движения — ЕС и США — сделали это очень быстро. Но большинство стран задерживали предоставление своих обязательств, что вызывало регулярные гневные реплики со стороны Генерального секретаря ООН Антониу Гутьерреша. Такую нерешительность легко понять. Уже через несколько лет после завершения Парижского саммита стало ясно, что подавляющее большинство стран не выполнит обязательств, взятых в Париже. Это касалось, кстати, и Евросоюза с США. Принимать более амбициозные обязательства в этих условиях представлялось не очень логичным. Но давление было большое. В результате большинство стран новые «национально определяемые вклады» все-таки предоставили. А Китай, Россия и, в последний момент, Индия обозначили и срок достижения углеродной нейтральности. В выступлении на Российской энергетической неделе в октябре президент России Владимир Путин заявил, что Россия планирует достичь углеродной нейтральности не позднее 2060 года.
Эти обязательства очень разнородные — проблему их стандартизации так и не удалось решить. Китай и Индия, например, оперируют в своих документах показателем углеродоемкости экономики, который сам по себе не препятствует росту эмиссии. Россия и Австралия считают, что нужно лучше считать способность лесов улавливать углекислый газ. Есть разнобой и в метриках, которые используются для определения парниковой способности различных газов. Но, по общему мнению, и нынешнее поколение обязательств не обеспечивает выполнение цели в 1,5 градуса. Президент Франции Эммануэль Макрон назвал цифру 2,7 градуса — именно на такую траекторию, по его мнению, к 2100 году выйдет мир, если эти обязательства будут выполнены. В Университете Мельбурна подсчитали, что в этом случае температура повысится к концу века только на 1,9 градуса. Глава Международного энергетического агентства Фатих Бироль был еще более оптимистичен — 1,8 градуса. Но все, кто выдает подобные оценки, обязательно делают это в условном наклонении.