Вечно зависимый
Всю жизнь Николай II боялся оказаться под чьим-то влиянием. И тем не менее с рождения и до отречения от престола он под таким влиянием находился.
Если судьба избавляла Николая от необходимости следовать чьей-то воле (например, ранняя смерть отца), или даже он сам находил способ удаления такого человека от себя, то вскоре в окружении императора появлялся новый всемогущий «тиран». И царь начинал принимать решения, или отменять прежние, находясь будто под гипнозом.
Нерушимые скрепы
Многие будущие психологические проблемы поcледнего представителя династии Романовых на троне обнаруживаются еще в его детстве. Сын царя-великана оказался на голову ниже отца. Скромное телосложение Николая не шло ни в какое сравнение с мощной фигурой Александра III, который шутя ломал подковы и гнул монеты.
Фото 1887 года
В тени отца
Наследник цесаревич Николай (второй слева) не был карликом. Но по сравнению с отцом казался невысоким и щуплым
В результате все годы царствования Николай II силился доказать (в первую очередь сам себе), что он не менее могуч, чем его отец. Если не внешне, то в своих деяниях. Однако подобные комплексы пагубно сказались не только на судьбе Николая, но и на всей державе. Многие попытки Николая подражать отцу выглядели подчас карикатурно. Например, Александр III мог совершенно искренне негодовать: «Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?!» А в устах Николая II схожее по смыслу заявление выглядело гораздо слабее: «Мне известно, что в последнее время слышались голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный родитель». Эти слова молодой Николай II произнес в своей речи при вступлении на престол, чем сразу вызвал глубокое разочарование части подданных.
Иван Крамской, 1886 год
Скульптор Паоло Трубецкой, 1909 год
Монумент
Массивная конная статуя Александра III весьма точно передает то впечатление, которое производил на своих подданных рослый и сильный царь
Причину столь неразумной для рубежа XIX–XX веков приверженности теории абсолютной личной власти легко найти в лице еще одного человека, под влиянием которого новый царь находился с юности. Это обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев, преподававший наследнику правоведение. Как убежденный монархист, он свято верил, что незыблемость державных устоев гарантируется неограниченной властью царя. А любые уступки общественному мнению демонстрируют слабость трона и ведут к гибели империи. Примеры успешных парламентских государств совершенно не подходят России, которой предначертан свой, особый путь. Эти тезисы Николай II хорошо усвоил. Но, не обладая личной твердой волей, при реализации этих идей на практике только вредил авторитету династии.
Голубь и ястреб
Первая половина правления Николая протекала вполне благополучно. Во многом благодаря тому, что в наследство от Александра III его сыну на посту министра финансов достался выдающийся администратор Сергей Витте. Проведенная им денежная реформа и последовательная финансовая политика позволили стране демонстрировать небывалые темпы экономического роста. Более того, Витте оказался и талантливым стратегом в вопросах инфраструктурных проектов. Под его личным руководством началось строительство Транссибирской магистрали, ставшей ключевой транспортной артерией огромной страны и прочно привязавшей Дальний Восток к европейской части России.
Николай II поначалу охотно переложил на министра финансов множество и других административных функций. В том числе вопросы торговли, образования и сельского хозяйства.
Следует оговориться, что Николай II всегда тяготился необходимостью принимать личное участие в государственных делах. Совещания утомляли его. Но в очень важных случаях он приходил и высиживал долгие часы. При этом царь скорее выступал как прилежный, но безынициативный ученик. Он не мог ни полностью делегировать полномочия своим министрам, ни полноценно включиться в процессы государственного управления.
Как вспоминал хорошо знавший императора генерал Александр Мосолов, начальник канцелярии Министерства императорского двора, «Николай II по природе своей не любил спорить из опасения, что ему могут доказать неправоту его взглядов или убедить других в этом». Император мог внимательно изучать документы, запоминать множество данных, но необходимость выбора ставила его в тупик. Идеальным вариантом для царя стала ситуация, когда за определенное решение на каком-либо заседании выступало явное большинство. Это всегда резко упрощало жизнь монарха.
Витте большинство раздражал, на фоне других министров слыл «опасным либералом» — предлагал повысить роль торгового сословия, «полностью освободить» крестьян. Он считал, что успешное развитие страны в эпоху капитализма невозможно при сословной дискриминации. Потому что привилегии одного класса (дворян) и бесправие других (крестьян, буржуазии) — это путь к неизбежной революции. К несчастью, Николай гораздо лучше усвоил уроки Победоносцева, чем опыт Французской революции. А на любом совещании с высшими сановниками или родственниками, которые поголовно были представителями высшего сословия, позиция Витте (к радости Николая II) оказывалась отвергнутой.