Лучезарный
За прозвищем князя Александра Куракина стояло несметное богатство и «искусная представительность», но также блестящее образование и добрый нрав. Ближайший друг императора Павла, один из видных дипломатов александровского царствования, он воплощал блеск ушедшей эпохи и величие Российской империи…
По негласной традиции, Куракину принято отказывать в каких-либо талантах, за исключением умения одеваться и тратить деньги. Ему приписывали пустоту, тщеславие, даже пьянство и глупость. Однако личность князя не исчерпывалась образом чванливого любителя женщин, музыки и развлечений.
Отпрыск старого московского рода, восходящего к литовскому князю Гедимину, старший сын в семье, в 14 лет Куракин остался круглым сиротой, обременённым родительскими долгами. Опекунами младших Куракиных стали их родственники — братья Пётр и Никита Панины. Первый привёл в порядок финансы семейства, второй, картёжник, гурман, сибарит и бабник, дал внучатым племянникам отличное образование.
Университеты
Назначенный наставником 6-летнего Павла Петровича, Никита Панин привлёк в его окружение братьев Александра и Алексея Куракиных. Оба делили с наследником игры и обучение и сделались его ближайшими товарищами.
Сам дипломат, Панин готовил Куракина к тому же поприщу. В 1766 году 14-летний Куракин был приписан к русскому посольству в Копенгагене, одновременно начав обучение в университете в Киле, а затем продолжив его в датской столице. Совершив ряд поездок по немецким землям, юный князь немало пошалил, за что дядя в наказание отправил племянника в университеты Страсбурга и Лейдена. Здесь Куракин учился на юридическом факультете под псевдонимом
Александр де Борисофф. Помимо наук, в курс входили языки (латынь, французский, немецкий, итальянский), музыка, фехтование и даже правила морали и поведения. По завершении учёбы князь предпринял путешествие по Голландии, Франции и Англии, влюбился в Париж и сделался заядлым англоманом. Словом, в 1773 году в Россию вернулся образованный европеец, до конца жизни сохранивший интерес и любовь к наукам и литературе, а также к музыке и танцам. Во время разъездов Куракин поддерживал живую переписку с наследником престола, а по возвращении был официально приписан к так называемому малому двору.
Верный друг
На правах старого друга Куракин стал доверенным лицом цесаревича — через него последнему передавались письма и прошения. Он, не задумываясь, заложил имение, чтобы ссудить наследника деньгами. При этом был остроумным собеседником и постоянным партнёром цесаревны в танцах. Верность вознаграждалась. В возрасте 24 лет Куракин получил назначение в Сенат, год спустя стал камергером, а ещё через пару лет был избран первым предводителем петербургского дворянства.
Недовольство Куракиным со стороны императрицы и последовавшая затем ссылка в родовое имение оторвали его от друга «Павлушки». Зато после вступления Павла на престол на Александра Куракина посыпались награды, пожалования деньгами, землями и чрезвычайно доходными рыбными ловлями в Астрахани, чины и звания. В один год он стал вице-канцлером, гофмаршалом, членом Совета при императоре, действительным тайным советником…
Сибарит Куракин тяготился службой и не раз подавал в отставку, которую император не принимал. Но в 1798 году в результате придворных интриг князь лишился всех чинов и был сослан в Москву. Вернувшись через пару лет ко двору, Куракин успел поприсутствовать на освящении Михайловского замка и на последнем обеде императора. Государь завещал верному другу ряд ценных сувениров: один из орденов Фридриха Великого, шпагу графа д’Артуа… В свою очередь, Куракин в своём имении устроил мемориал Павла I, сохранив множество его портретов, стол, за которым они занимались в отрочестве, и прочие экспонаты.
После смерти Куракина в 1818 году на водах в Веймаре вдовствующая императрица Мария Фёдоровна распорядилась похоронить его в придворной церкви в Павловске, украсив надгробие надписью «Другу супруга моего»…
