Корниловский марш
В августе 1917 года к походу на столицу изготовились 3-й кавалерийский корпус с Ингушским и Черкесским полками «Дикой дивизии» генерал-лейтенанта Александра Крымова. Они собирались поддержать Верховного главнокомандующего русской армией Лавра Корнилова, вступившего в прямой конфликт с главой правительства Александром Керенским.
«Мавр» Лавр
Лавр Корнилов был ровесником Ленина, в августе 1917 года ему исполнилось 47 лет. Сын казачьего толмача Сибирского казачьего войска, он родился на территории современного Казахстана, сам был похож на «лицо восточной национальности» (говорили, что среди предков Корниловых имелись и калмыки, и казахи). С Востоком была связана значительная часть его военной карьеры. После омского кадетского корпуса и столичного Михайловского артиллерийского училища Лавр отслужил два года в Туркестане и поступил в Академию Генерального штаба. Как и училище, академию Корнилов окончил с отличием — с малой серебряной медалью и «занесением фамилии на мраморную доску с именами выдающихся выпускников», досрочно получил звание капитана, отказался от прохождения службы в Петербурге и вернулся в Туркестан.
В Русско-японскую Корнилов участвовал в боях при Сандепу, прикрывал отход русской армии под Мукденом. Однажды штыковой атакой вывел стрелковую бригаду из окружения японцев. Полковником стал «за боевые отличия». После войны служил в управлении, которое сейчас принято называть ГРУ. В 1907– 1911 годах был военным атташе в Китае, а потом командовал частями — от полка до дивизии на русском Дальнем Востоке.
В Первую мировую служил у Алексея Брусилова, который его не любил, но уважал за личную храбрость и суворовскую популярность у солдат: «Он всегда был впереди и этим привлекал к себе сердца солдат, которые его любили. Они не отдавали себе отчёта в его действиях, но видели его всегда в огне и ценили его храбрость». Корнилов был награждён золотым оружием «За храбрость» и дважды получал офицерские Георгиевские кресты. При этом тактических талантов у Корнилова Брусилов не наблюдал, отмечал «ужасающие потери», которые несли его части, а однажды хотел отдать «генерала-стихию» под суд за невыполнение приказа командира корпуса, но обошлось выговором.
Уже став генерал-лейтенантом, Корнилов, дважды раненный, попал в плен. Дважды бежал, был пойман, бежал снова и в сентябре 1916 года получил под командование армейский корпус. Одним из последних решений Николая II стало назначение генерала Корнилова командующим войсками Петроградского военного округа. В этом статусе 8 марта 1917 года Лавр Георгиевич объявил об аресте монаршей фамилии по приказу Временного правительства и военного министра. Арест больше был похож на взятие царской семьи под строгую охрану в целях обеспечения их безопасности, но в глазах рьяных монархистов Корнилов сразу приобрёл образ революционера. Образ ложный: Лавр Георгиевич был хорошим офицером, средним генералом, а политиком не был вообще.
7 июля 1917 года Корнилова назначили командующим Юго-Западным фронтом, он получил полного генерала, а в ответ потребовал введения полевых судов и смертной казни. Генерал Антон Деникин считал, что именно такой человек и именно в это время и нужен был Керенскому, который 24 июля возглавил Временное правительство: «Корнилов смел, мужественен, суров, решителен, независим и не остановится ни перед какими самостоятельными действиями, требуемыми обстановкой и ни перед какой ответственностью… По мнению Керенского, опасные в случае успеха качества идущего напролом Корнилова — при паническом отступлении могли принести только пользу. А когда мавр сделает своё дело, с ним можно ведь и расстаться…» И Лавр Корнилов стал Верховным главнокомандующим, сменив слишком либерального Брусилова. «Мавр» взялся за дело.
Московское совещание
Эсер Керенский назначил Корнилова главковерхом, уступив уговорам другого эсера — товарища (заместителя) военного министра Бориса Савинкова. Знаменитый террорист какое-то время прослужил комиссаром у Корнилова и, вероятно, был впечатлён его бескомпромиссностью в наведении порядка.
Возможно, некоторую эйфорию поначалу испытывал и Керенский. Он уже понимал, что в одиночку власть не удержать. В июле в Петрограде силой удалось подавить попытку восстания, поддержанного большевиками, фронт разваливался на части, тыл становился неуправляем — требовалась «твёрдая рука» и там, и там. А такой рукой мог стать смелый, волевой, но лишённый амбиций государственного уровня и умения лавировать между разными политическими течениями генерал Корнилов.