Мы живем с ВИЧ, но это не мешает нам быть счастливыми, любить и рожать здоровых детей
21 мая весь мир отмечает День памяти жертв СПИДа. В прошлом году от этой болезни, в которую переходит ВИЧ при отсутствии лечения, умерли 244 000% россиян. Цифры пугающие. Страшно еще и то, что мы так мало знаем об угрозе и верим мифам. Их развенчивают истории наших героинь.
Мария Годлевская, 33. Живет с ВИЧ
В нашем районе открыли мобильный пункт тестирования на ВИЧ и СПИД, и за компанию с подругами я сдала кровь. Результат оказался положительным. Как я отреагировала? Никак. Мне было 16 лет, на дворе стояли 90-е. Наша часть Питера считалась очаговой по инфекциям, и я часто слышала о том, что кто-то болеет.
Через полгода мне пришлось отнестись к диагнозу более осознанно. Я проходила для профилактики диспансеризацию, и когда врач спросил: “Почему вы не сообщили о том, что у вас ВИЧ?” – стоявшая в кабинете мама начала сползать по стене. Я еле успела поддержать ее.
Маму охватило отчаяние. Что со мной будет? А с ее работой воспитателем? Ее же уволят! Эмоции передались и мне, я наконец поняла, насколько все серьезно. Но эпидемиолог успокоил: “Вы не обязаны никому об этом сообщать, вашей семье ничего не угрожает. Посмотрим, как будет развиваться болезнь”. Антиретровирусных препаратов тогда в открытом доступе не было.
Мы вернулись домой, и мама задала только один вопрос:
– Леша?
– Да.
Леша – мой первый мужчина, первая юношеская любовь. Я не захотела звонить ему, обвинять, мстить. Не знаю, как сложилась Лешина судьба. Лишь раз видела его в СПИД-центре – он привел на обследование какую-то девушку. Мой папа отнесся к новости спокойно: “Это не лечится, но люди живут долгие годы. Ты моя дочь, я люблю тебя всякую”. Брат назвал меня дурой, а друзья только пожали плечами.
Так началась моя жизнь в новом статусе ВИЧ-инфицированной. Я не скрывала его, даже наоборот – решила помогать другим. Сейчас работаю заместителем генерального директора в женской сети “Е. В. А” и консультирую в городском центре “СПИД”. Рассказываю, как инфекция передается и развивается, убеждаю, что при должном лечении она “засыпает”, поэтому партнер и будущий ребенок остаются в безопасности. Пытаюсь донести до публики: ВИЧ не так страшен, как его малюют. С ним можно иметь нормальную семью и быть счастливым.
В 2005 году я познакомилась с Денисом. Мы оба работали в благотворительных организациях, наши взгляды на многие вещи совпадали. Когда поняла, что все серьезно, рассказала ему о статусе. К тому, что Денис испугается, была готова, но он ответил: “А у меня рост 2 и 10, и что? У каждого свои особенности”.
В новогоднюю ночь, прямо под бой курантов, Денис сделал мне предложение. Через два года у нас родился здоровый сын, а через восемь лет брака мы с мужем почувствовали, что потеряли контакт друг с другом. Приняли решение развестись, но продолжаем часто видеться. Денис созванивается с сыном Ратмиром, дружит со мной. И если наши общие друзья спрашивают, из-за ВИЧ ли мы расстались, я отвечаю: “Нет, люди расстаются из-за того, что их дороги расходятся”. Инфекция абсолютно не влияет на это.