Как деревенский дом превратился в буржуазный коттедж
Григорий Ревзин о самой успешной из утопий
В 1898 году Эбенизер Говард опубликовал брошюру «Будущее: мирный путь к реальным реформам» («To-Morrow: A Peaceful Path To Real Reform») и через четыре года переиздал ее под названием «Города-сады будущего» («Garden Cities Of To-Morrow»). Это короткий текст. Вначале там краткое осуждение современных Говарду больших городов, далее рассуждение о двух возможных формах расселения — в городе и на природе — и третьей, соединяющей их вместе (теория «трех магнитов» Говарда: город — сад — город-сад).
Этот текст — часть проекта «Оправдание утопии», в котором Григорий Ревзин рассказывает о том, какие утопические поселения придумывали люди на протяжении истории и что из этого получалось.
«Шесть великолепных бульваров, каждый шириною в 40 метров, пересекают город от центра к периферии, разделяя его на шесть равных частей. В центре находится кругообразная площадь около 2 гектаров, на которой разбит прекрасный, хорошо орошенный сад. Вокруг этого сада находятся более крупные общественные здания — Городская дума, главный концертный и лекционный зал, театр, библиотека, музей, картинная галерея и больница <…>. К этим строениям примыкает общественный парк около 60 гектаров, с просторными площадками для игр и отдыха, легко доступный для жителей всех частей города. Вокруг всего парка расположена широкая стеклянная аркада — "Хрустальный дворец",— открывающаяся в сторону парка. <…> Здесь выставлены для продажи готовые товары и здесь делается большая часть тех покупок, которые требуют хорошо обдуманного выбора».
Далее следуют коттеджи жителей с их участками, четвертый парк, потом производственная зона и сельскохозяйственные угодья. Поселение нарисовано в форме концентрических кругов. В городе должно быть 32 тысячи жителей, предлагается не один город, а новая система расселения, когда подобными структурами покрыта вся страна. Этот план занимает не более четверти брошюры, три четверти — это более или менее подробный бухгалтерский расчет необходимых средств для строительства города-сада и определение суммы взноса, который должен внести каждый его будущий житель.
Это самая успешная европейская утопия из всех существующих. Уже в 1903-м начинается строительство первого города-сада в Летчуэрте (Letchworth Garden City), далее начинается строительство нескольких городов-садов в районе Брентам (Brentham Garden Suburb), в основном оконченных к 1915 году (с 1969 года имеет статус национального достояния Британии), в 1920-м создается город-сад Велвин-Гарден (Welwyn Garden City), в 1927-м Говард за выдающиеся заслуги перед страной становится сэром.
С 1909 года города-сады начинают строиться в Америке (Фредерик Лоу Олмстед-младший, Кларенс Перри), во время Великой депрессии эти поселения становятся частью «нового курса» Рузвельта.
С начала 1920-х города-сады становятся идейной основой программы расселения в Веймарской Германии (Герман Мутезиус и Бруно Таут), но при фашистах движение не получило продолжения.
В 1911-м книга Говарда переведена на русский, в 1908-м Александр Веснин проектирует первый русский город-сад (Никольское под Москвой), и до революции их проектируется около десяти (комплексные застройки под Петербургом, в Москве, Варшаве и Барнауле включали в себя несколько таких поселений, поэтому не совсем понятно, как их считать), после революции такие проекты возникают массово, но входят в противоречие с жилищной программой большевиков.
После Второй мировой войны город-сад становится азбукой градостроительства, на нем базируется план Большого Лондона и программа «Новые города» в Великобритании, а также план Трумэна по переселению Америки (из больших городов в субурбии было переселено более 40 млн человек).
На эти планы 10-летие спустя СССР ответил жилищной реформой Хрущева, основой которой была утопия Баухауса (о чем, Хрущев, впрочем, не подозревал). Две эти утопии — город-сад Говарда и город-фабрика Гропиуса — стали конкурирующими формами массового расселения в ХХ веке. Причем план Гропиуса — плоть от плоти индустриальной эпохи — потерял актуальность вместе с ее окончанием, а план Говарда остается для многих мечтой. Архитекторы, которым свойственно переоценивать влияние среды на нравы населения, продолжают надеяться, что если людей переселить из продуктов индустриального домостроения в коттеджи в городах-садах, среди них разольется дух добрососедства и мирного удовлетворения бытием, что и составит мирный путь к реальному реформированию электората.
Ошеломляющий успех ставит перед историками архитектуры следующие вопросы. Во-первых, откуда появился этот гений, переселивший в свою мечту сотню миллионов людей. Во-вторых, в чем конкурентные преимущества утопии Говарда, почему из десятков утопий, которые родились в начале ХХ века, именно она выстрелила. В-третьих, да было ли это вообще утопией, если она так триумфально реализовалась.