Между нами
Я в тебя верю
Адвокат Александр Добровинский деликатно уворачивается от бизнес-плана по смене религии.
- Мерзавец. Просто мерзавец!
Я сделал вид, что ничего не слышу, и еще глубже ушел в пиджак и фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена). – Козел... Негодяй! Урод! Не верю ни одному слову. Хотя мне говорили! Меня предупреждали...
Я закатил глаза к потолку в надежде показать, что все это меня совершенно не касается и мне не интересно. Кроме того, я демонстративно отвернулся. Атмосфера вокруг продолжала кипеть и наливаться страстями.
– Все это сделано специально, только чтоб меня унизить. Подлец – все наверняка знал и обо всем заранее договорился. Но ничего, ничего, я отомщу. Ты у меня поплачешь.
– Ты кого имеешь в виду? – спросила подруга.
– Его самого или батюшку?
– Какого батюшку?! Я уже кое-что соображаю в этой ахинее. У них нет батюшек. Они же евреи.
– Ни фига себе. Гонишь! А кто ж у них есть?
В это время к столику подошла третья подруга. Девочки расцеловались, и вновь пришедшая скосила глаз на хозяина ризотто за соседним столом, то есть на меня:
– Где-то я его видела... – услышал я сдавленный шепот. – Кажется, по телевизору. Он не ведет погоду по какому-то каналу?
Девочки пожали плечами и потеряли ко мне всякий интерес. Рассказ для вновь прибывшей начался снова. Я опять застыл, сделав вид, что фейсбук (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) – это молитвенник. История одной из красоток за соседним столом сводилась к следующему.
Тата встречается с неким Семой, молодым человеком не чуждой мне национальности. В ответ на ее предложение пожениться Семен сообщил, что он, в принципе, за, но его родители хотели бы видеть будущую супругу одного с ними вероисповедания. И он тоже туда же: за последние пять тысяч семьсот лет в их семье это стало традицией, отступить от которой не хотелось бы. Тата поговорила с подругами, которые уже сталкивались в своей жизни с «нехристями», и те сообщили ей, что у евреев это делается через... В общем, не все так просто. В отличие от адептов всех нормальных религий, иудеи совершенно не намерены распространяться по белу свету, никого не хотят к себе приевреивать. Но нет правил без исключений: оказалось, что существует целая мудреная процедура под кодовым названием «гиюр», в результате которой жизнь с Семой может наладиться на постоянной и легитимной жидомасонской основе.
Тата нырнула в интернет и утонула там. Во-первых, религиозный переход должен быть якобы осознанным. Тут вопросов не возникло. Сема был завидным женихом, и поэтому переход в иудаизм был более чем осознанно необходим. Во-вторых, надо жить по законам Торы. С этим были сложности. Тата по понятным причинам не знала никаких законов вообще, включая уголовные, и к тому же она слабо представляла себе как Тору, так и прилагающегося к ней «тореадора», в смысле раввина. С субботними свечами было полегче. Девушка накупила ароматизированных свечей в «Азбуке вкуса» (две на журнальный столик и две на тумбочки около кровати) и еще кое-что в Agent Provocateur. К пятничному вечеру (в инете он почему-то назывался «шаббат») подготовка вроде бы закончилась. Впереди, правда, маячили непонятные слова типа «кашрут» и производные от этого ужаса термины, а также некие якобы необходимые молитвы. Тата помнила с детства невнятное бормотание боящейся коммунистов бабушки, которая журчала что-то похожее на «уже еси на небеси» и на Пасху куда-то ходила с вкусным кексом. Девушка кожей понимала, что для новой религии этого может оказаться недостаточно. Невесте господина Лейбовича точно нужна была справка, говорящая, что она, Татьяна Ивановна Погарелкина, начиная с такого-то числа – еврейка. Решение созрело быстро. Она надела свое лучшее декольте, подходящие под него лубутены и отправилась к местному раввину. В конце концов, он же тоже мужик. И если посмотрит на нее таким же взглядом, как Сема после ужина и иногда с утра, когда не торопится на работу... то проблем не будет.