Сергей Лимонов
Коллекционер Сергей Лимонов – мотор-террибль совриска в Петербурге. Три года назад бизнесмен и инвестор основал Limonov Art Foundation — некоммерческий фонд, который финансирует соло-проекты актуальнейших авторов. В январе 2025-го в открытом хранении институции в цеху на заводе имени Степана Разина фонд устроил соло-шоу анонимного художника Грехта. Эпичная тотальная инсталляция «Сказка. Сон» уже признана критиками одной из лучших выставок года. О том, как (и зачем) Сергей превратил себя в институцию, узнала Ксения Гощицкая.
С основанием Limonov Art Foundation ты из коллекционера превратился в институцию. Зачем тебе фонд и какая у него функция?
Мне кажется, это эволюционно-логический процесс взросления. Вот я познакомился с художниками, начал разбираться в совриске, понимать контекст и замысел, и оказалось, что синергия от десяти картин, трех инсталляций, какой-то радиоактивной лужи, свисающего с потолка тушканчика — а ведь все это вместе называется выставкой — гораздо, гораздо мощнее. И я бы хотел видеть больше сильных выставок, потому что от слабых откровенно устал. Мне стало интересно собирать не предметы, а смыслы. Поэтому я, уже как некоммерческий негосударственный фонд Limonov Art Foundation, начал вкладываться в проекты художников. Первым стал моностенд с инсталляцией «Фантомная семья Каспара Хаузера» арт-группировки «Цветы Джонджоли» в рамках Cosmoscow 2022. Потом мы сделали большое соло-шоу «Настройки по умолчанию» Matiush First в музее «Арт4» в Москве, а еще в швейцарской галерее Voskhod в рамках ярмарки Art Basel 2023. Потом устроили три выставки мультидисциплинарного автора Ильи Гришаева, три — андеграундного Ивана Чемакина, члена арт-группы «Север 7». Персоналка Чемакина «Дорожное кино» в тринадцати залах ММСИ — один из самых крутых проектов, которые я видел за всю свою жизнь. Петербургская версия этой выставки — инсталляция «БШдкМ» в заброшенном ДК Моряков — была разрушена вандалами в первую же ночь после открытия. В 2024 году на ярмарке 1703 от Limonov Art Foundation участвовал некоммерческий стенд концептуальной художницы Евгении Тут, а на Cosmoscow 2024 — соло-павильон видеоартиста Маши Ша. Да, а еще мы привезли на нижегородскую ярмарку графики «Контур» тотальную инсталляцию перформера из Петербурга Эрика Железкера.
В январе 2025 года на заводе имени Степана Разина, где ты планируешь разместить открытое хранение коллекции Limonov Art Foundation, вы показали эпичную инсталляцию «Сказка. Сон» анонимного художника Грехта. Год только начался, а вы уже сделали заявку на лучшую выставку сезона.
Этот проект — заслуга исполнительного директора Анны Якубовой. В том числе потому, что Грехт максимально непубличный человек, нужно быть очень аккуратным и деликатным, чтобы с ним взаимодействовать. Год мы снимали художнику мастерскую, параллельно задумывая большую историю. Было сложно договориться с площадками: анонимный автор, неизвестное имя — никто не хотел рисковать. Внезапно Грехту очень понравился наш цех, будущее хранение фонда. Индустриальный, руинированный, как будто мы находимся еще в самом начале промышленной революции с экономикой пара и угля и еще не перешли в XX век — циничный, технологичный, американский. Грехт задумал огромную инсталляцию, чтобы освоить все пространство — и это был вызов: художники часто не справляются с большим объемом и получают какие-то уродливые гигантские кракозябры, мы такого насмотрелись на сайтспецифик-выставках. Но он справился блестяще — построил сказочный, светлый, но пустынный город, жители которого как будто бы куда-то ушли или спрятались. Удивительна его театральная манера (все это выглядело как декорация), а еще как он переосмысливает мотивы фолка и этно. Чтобы мужчина так это проводил, так аккуратно прикасался к архаике — я такого еще не видел. Может быть, Евгений Антуфьев, но он скорее обращается к мифам и археологии.
И всю эту инсталляцию ты целиком выкупил в свой фонд?
Нет-нет. Если бы у меня был музей в тридцать тысяч квадратных метров, это имело бы смысл, потому что хранить или выставлять такого типа и размера искусство — другой уровень трат. Может, когда-нибудь. В коллекцию я получил два объекта в благодарность за финансирование. Понятно, что это не окупает и 15 % затрат, но все равно очень приятно. А все остальное принадлежит художнику, он может реализовать что-то через галерею или самостоятельно. Подозреваю, что, к большому сожалению, эта инсталляция, возможно, никогда не будет воссоздана, и вижу большую проблему в том, что музеи с серьезными бюджетами не покупают современное искусство: выставка «Сказка. Сон» могла бы быть гордостью любой институции.
Как будет выглядеть открытое хранение фонда Limonov Art Foundation и когда ты планируешь его открытие?
Сложный и болезненный вопрос. Сначала я заказал проект дизайнеру Алексею Пенюку, с которым мы уже работали. Он очень востребован, поэтому мы примерно полгода ждали эскизы, потом смету, а когда я ее получил, то понял, что проще купить завод. Получилось суперхранение, очень рафинированный дизайн, который подошел бы любому фонду с мировым именем: приходишь, удивляешься, завидуешь и хочешь так же. Но расскажу такую историю. Приходим мы как-то с моим другом Денисом Химиляйне (бизнесмен и коллекционер, автор телеграм-канала о современном искусстве «0.1 ‰ (промилле) Химиляйне». — Прим. ред.) в гости к одному коллекционеру, очень хорошему человеку. Он занимается петербургским андеграундом 1970–1990‑х. Элитный дом, в одной из квартир которого он устроил хранение: дорогие материалы, коллекционная мебель, винный шкаф. Непонятно только, где само хранение. Мы с Денисом гуськом залезаем на диван, слезы льются от ненависти и предвкушения того, что нам сейчас покажут. Вино льют великолепное. И тут по инфракрасному датчику из стены автоматически выезжает рейлинг с картиной. Мы давимся. Химиляйне смотрит на меня — и выдыхает. Во всем этом великолепии — Коломна, река Фонтанка, классические мутноватые краски ленинградского авангарда. Так вот, если у тебя что-то вот в таком антураже выезжает, то это Поллок, наверное, должен быть. Или Шагал какой-нибудь. И я понял, что буржуазное пространство