Счастье по-советски: как эксперимент времен СССР влияет на нас сегодня
Коммунистическая идея о светлом будущем не предполагала, что счастье можно обрести здесь и сейчас. Ради наступления эры всеобщего благоденствия нужно трудиться и отдавать все силы — чтобы потомки оказались в обществе, где царят изобилие и братская любовь. Как обстояли дела со счастьем в СССР и как квазирелигиозная концепция счастья сказывается на нашем восприятии жизни, рассказывает главный научный сотрудник РАНХиГС, автор блога «Счастье на научном» Гульнара Краснова.
Существует распространенное мнение, что у каждого человека свое представление о счастье. Но это не так, утверждают ученые. Дело в том, что наши представления о счастье должны быть близки кому-то еще, иначе не существовало бы самого слова «счастье» во всех языках мира.
Как показывают исследования, в каждом обществе существуют определенные, общепринятые представления о счастье для его членов. Они складываются в определенной исторической реальности и закрепляются в массовой культуре, нормах, ценностях и языке. Эти представления о счастье отражаются в национальных «философиях» счастья: от датского хюгге до японского икигай.
Какова наша национальная идея счастья и как ее определило советское прошлое с его идеологией построения коммунизма и наступления эры всеобщего счастья?
Для большинства родившихся и выросших в Советском Союзе тема счастья вызывает скепсис. Для них счастье — слишком абстрактное понятие, не поддающееся измерению, а значит, управлению и контролю, поэтому оно находится на периферии жизненных целей. В их советском детстве слово «счастье» звучало нечасто. Зато им часто говорили, что надо много трудиться и учиться. Чтобы понять, почему это было так, нужно разобраться, как вообще обстояли дела с счастьем в СССР.
Счастье: сделано в СССР
По мнению российских исследователей, в советское время «…никого не интересовало, хорошо человеку или плохо на самом деле. Категория личного счастья сверху не просматривалась да и не интересовала власть. Счастье приобрело другой масштаб: «всеобщее счастье». Под «всеобщим» понималось счастье всех трудящихся, мирового пролетариата, советских людей».
Как следует из ранних исследований проекта World Values Survey, все бывшие коммунистические страны были несчастнее, чем Алжир, но «апогея страдания достигли в бывшем Советском Союзе». Так, «в момент расцвета коммунистического режима россияне были одними из самых несчастных людей на Земле».
Советская статистика печальных достижений говорит, что Страна Советов была в числе мировых лидеров по количеству заключенных, самоубийств, изнасилований и абортов, разводов и потребления алкоголя на душу населения.
Изучая феномен советского счастья, российские исследователи пришли к выводу, что он сформировался еще в сталинскую эпоху. В чем же заключалось это счастье? Лучше всего про это написал Аркадий Гайдар в своем рассказе «Чук и Гек», на котором выросло не одно поколение строителей коммунизма: «Что такое счастье — это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться, крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной».
Другими словами, счастье уже состояло в том, «что человек является советским гражданином и живет в Советской стране (своего рода счастье по паспорту). Это условие дает ему возможность дополнительного приобщения к счастью: бороться за светлое будущее, умереть за свою Родину или более приземленный, но полезный во всех отношениях вариант: трудиться, не жалея сил, на благо своей страны».