От хлебного бунта до «банановых республик»: как еда меняла историю
История еды не сводится к биографиям известных шефов и курьезам, ставшим источником вдохновения для рецептов. Кулинарные традиции формировались под влиянием географии и культуры, а пища преобразовывала сообщества, превращаясь из способа утолить голод в объект социальных и экономических взаимодействий. А порой блюда и продукты становились поводами для войн и революций, помогали преодолевать катастрофы и спасали миллионы жизней. Публицист Василий Легейдо рассказывает о самых интересных случаях, когда еда меняла ход истории.
Марш за хлебом
Осенью 1789 года Франция пребывала в подвешенном состоянии. Всего несколько недель назад революционеры взяли Бастилию — легендарную тюрьму, которая за много веков стала символом непоколебимости и безжалостности монархии. Однако политическая обстановка в стране не изменилась в одночасье. Король Людовик XVI вместе с женой Марией-Антуанеттой находился в своей резиденции в Версале, где их охраняли лояльные гвардейцы. В Париже тем временем усиливалось недовольство: из-за плохих урожаев два года подряд и отсутствия поддержки со стороны властей подскочили цены на хлеб. Вдобавок французы облагались непомерным относительно своего заработка налогом на соль.
На этом фоне роскошный образ жизни королевской семьи вызывал ярость у низших слоев. Многие винили в кризисе Марию-Антуанетту, которой, по слухам, не было дела до подданных. Историк моды Лоранс Бенаим рассказывает, что в переводе на современные цены одни только расходы на одежду для королевы составляли примерно $3,6 млн в год.
Возмущенные равнодушием властей, утром 5 октября 1789-го тысячи бедных парижанок вышли на площадь перед ратушей и спонтанно двинулись на Версаль, чтобы просить короля лично исправить ситуацию с хлебом. Командир Национальной гвардии Жильбер Лафайет, который выступал за демократию и ограничение власти монарха, попытался уговорить протестующих отказаться от своей затеи, но те остались непреклонны. Тогда Лафайет присоединился к шествию, чтобы предотвратить произвол. Колонна выросла до 20 000 человек. Люди несколько часов шли под проливным дождем, били в барабаны и выкрикивали лозунги. Многие были вооружены вилами, пиками, ружьями и пистолетами.
Добравшись до Версаля, недовольные парижане сначала встретились с депутатами Учредительного собрания и изложили им свои требования. Те сразу сформировали делегацию для переговоров с королем, в которую вошли и законодатели, и участники шествия. Людовик согласился обсудить ситуацию и в целом вел себя миролюбиво. Очаровав протестующих, король пообещал распределить продукты из своих запасов между нуждающимися. Благодарные члены делегации решили, что их требования удовлетворены и сообщили об этом собравшейся перед Версалем многотысячной толпе. Однако те, кто не общался с королем, не поверили его обещанию и решили остаться до тех пор, пока Людовик сам не вернется в Париж, чтобы сдержать кризис.
Атмосфера перед дворцом становилась все более враждебной. Люди выкрикивали оскорбления в адрес Марии-Антуанетты и ругали власть. Толпа провела под стенами Версаля всю ночь, а наутро, обнаружив оставленный без охраны вход, прорвалась внутрь. Оказавшись во дворце, парижане начали разыскивать Марию-Антуанетту, чтобы расправиться с ней. Нескольких гвардейцев, которые пытались сдержать протестующих, убили, их головы насадили на пики. Королева укрылась в покоях супруга и оставалась там до тех пор, пока Лафайету не удалось примирить народ с гвардейцами.
Окончательно протестующие успокоились лишь после того, как король в сопровождении Марии-Антуанетты вышел на балкон и объявил, что возвращается в Париж. После этого стихли оскорбления даже в адрес королевы — свою роль сыграло и то, что Лафайет, которого уважали недовольные парижане, опустился перед ней на колено и поцеловал ей руку. Днем 6 октября процессия во главе с гвардейцами, которые несли на штыках хлеб, покинула Версаль. За ними следовали повозки с мукой, королевская карета и торжествующая толпа. Многие считали, что примирение короля с народом сулит стране благополучие и идиллию.
На самом деле поход на Версаль оказался лишь заключительным эпизодом начального этапа революции, а Людовика XVI и Марию-Антуанетту казнили четыре года спустя. Некоторые исследователи связывают такое развитие событий именно с «хлебным бунтом» — после него роль народа в революционных процессах возросла, а сторонники умеренных преобразований начали терять контроль над ситуацией. Раньше король казался французам неуязвимым и богоподобным. Прорвавшиеся в Версаль парижане развенчали это представление и нанесли роковой удар по репутации монархии.
Несладкая жизнь
Сахар начал экспортироваться в Европу с Ближнего Востока еще в Средневековье, однако долго оставался для европейцев предметом роскоши. Транспортировка неочищенного тростника, из которого добывали подсластитель, стоила больших денег, а его переработка требовала много времени и сил. Из-за этого до середины ХVIII века позволить себе сахар могли лишь представители высшего общества.
Ситуация во многом изменилась после проникновения сахара в Новый Свет, где он по мере освоения Американского континента начал пользоваться все большей популярностью. Европейцы в свою очередь открывали благодаря покорению заокеанских территорий продукты, которые либо хорошо сочетались с подсластителями, либо сами были сладкими на вкус, что вело к формированию новых гастрономических привычек. С учетом высокого спроса на сахар власти колониальных держав решили культивировать тростник на Карибах и поставлять его оттуда в Америку и Европу.
Единственным препятствием на пути к обогащению мог стать недостаток рабочей силы. Колонисты решили эту проблему с помощью рабов, которых перевозили из Африки целыми семьями и заставляли трудиться на плантациях. Они сеяли и собирали тростник, выжимали из него сок и выпаривали его. Добыча сахара представляла собой изматывающее занятие, но рабовладельцы относились к рабам исключительно как рабочей силе. Тех, чья производительность падала, жестоко наказывали.