Звезда в ослиной шкуре
Жизнь свеклы, от красавицы до булыжника
Свекла зимой — это увесистые темные булыжники. Зато летом и осенью это яркие, глубокого цвета плоды. У них и ботва тоже неожиданная, почти светящаяся, упругая, с яркими красными прожилками.
Разницу между двумя свекольными ипостасями лучше всего чувствовали писатели. Если зима — то унылые заснеженные поля, неубранная гнилая свекла, голод. Такая она у Кузнецова в «Бабьем яре» и у Приставкина в страшной книге «Кукушата» про сталинскую безнадегу и голодное сиротство. Ну а лето — это Чехов, яркая свекла на столе, да с селедочкой, да с зеленым молодым лучком: «да укропцем посыплешь этак... знаешь, и картошки кружочками нарежешь... И свеклы тоже... Все это уксусом и маслом, знаешь, и горчицы туда... Перцем сверху поперчишь... Гарнир, одним словом... Понимаешь?»
Лет пятнадцать назад свекла из кухонного овоща и «гарнира» вырвалась в гастрономические звезды. Повара вдруг поняли, что такой цвет, такой сахарный вкус и такую текстуру в овощном царстве больше и не найдешь. Принялись экспериментировать — нарезать свеклу тончайшим карпаччо, соединять с белоснежными сырами, подавать композиции «три свеклы» — рядом с темно-бордовой на тарелку легли ярко-красная и оранжевая разновидности. Со временем многие гастрономические моды ушли, а свекла так и осталась звездой. Помогла незаурядная внешность, раскрывшаяся под жесткой кожурой — как у королевской дочери под ослиной шкурой.
Сейчас, в начале осени, красота свеклы еще очевидна, а ее мясистая плоть наполнена соком. Самое время ее есть (Чехов нам в помощь!), но далеко не все считают ее красивой и сочной. Она же страшная! Да и знаем мы про нее мало. Например, что свекла древнее водопровода, сработанного еще рабами Рима, а она древнее хотя бы потому, что задолго до Рима ее с удовольствием ели греки. Да что там ели — про этот уродливый булыжник писал Аристотель! Даже в пирамидах находят корни, правда, не такие увесистые, как нынешние. Когда же, наконец, появились