Всюду, где есть море
Паштет из скумбрии прекрасен так же, как день на море
«Возьмите скумбрию,—посоветовали мне в очереди,— она жирная, зато вкусная». Никакого противоречия между «жирная» и «вкусная» я не вижу. И, конечно, я купила скумбрию, что же тогда и есть на берегу моря, если не эту серебряную быструю рыбу в черных полосках.
Скумбрия — рыба из моих детских книг. То она мелькнет в сетях рыбаков у Бориса Житкова, то Куприн наблюдает, как вытягивают неводом сотню скумбрий — они ходят косяками — вместе с морскими ершами и медузами. И, конечно, «Белеет парус одинокий» — это не только камбала и бычки мадам Стороженко: «Хотя Гаврик ежедневно видел рыбу, привык к ней, умел за полверсты обнаружить в море косяк скумбрии, но все же каждый раз он неизменно восхищался ее красотой и хитростью».
Насчет красоты спорить не приходится. Французы относят скумбрию к разряду синих рыб, в противовес белым, как сибас, или красным, как лососевые. Синие — из-за их стального голубоватого отлива. Полосы дали скумбрии и ее имя: «макрель», ее английское название, как и французское «макро», происходит от греческого «пятнистая».
И если уж говорить о названиях, то в русском языке тоже есть макрель, которую часто считают скумбрией. Они родственницы, но не больше. Так бывают не похожи друг на друга даже родные сестры. Скумбрия — быстрая, тонкая, ее плоть розовая, как внутренняя поверхность черноморского рапана. Макрель — тяжелее на вид, с отвислым брюхом, вы узнаете ее по серому мясу и, конечно, по полоскам — не стремительным, как будто оставленным движением преодоленного течения, а сползающим к животу. «Почему,— скажите вы мне,— рыба скумбрия носит на себе такую красивую голубую шкуру с синими полосками, вроде муаровых?» — это тоже из «Белеет парус одинокий». К макрели это не относится.