Валентина Мазунина: «От комедии никогда не откажусь»
Первое время было тяжело. Я часто плакала, звонила друзьям и маме, говорила: «Снимусь в «Реальных пацанах» и уеду отсюда! Гори она огнем, эта Москва!».
Сериалу «Реальные пацаны», сделавшему вас знаменитой, исполнилось десять лет. Немногим ситкомам удается так долго сохранять любовь зрителей. Ваша команда отметила этот славный юбилей?
— Поздравляли друг друга по Интернету и телефону. В условиях антивирусных ограничений невозможно устроить настоящее торжество. Мы на нем не удержались бы от «близких контактов», обязательно обнимались бы и целовались, потому что давно стали родными людьми.
— Продюсеры не поговаривают, что историю Коляна и его друзей пора заканчивать?
— Каждый год слышим: «Ну все, наверное, это крайний сезон». Потом оказывается, что авторы пишут новую историю и будет продолжение. Еще сняли полнометражный фильм «Реальные пацаны против зомби». Некоторые люди не хотят считаться с реалиями сегодняшнего дня, а я стараюсь соблюдать все меры предосторожности: носить маску, обрабатывать руки. Хотя летом, возможно, уже переболела ковидом.
Помню, был очень трудный съемочный день с участием огромной массовки, а на следующее утро я начала чихать и кашлять. Когда перестала чувствовать запахи, страшно перепугалась и побежала сдавать анализ. Боюсь даже не столько за себя, сколько за других — вдруг кого-нибудь заражу. И очень переживаю за родителей, живущих в Пермском крае. Не дай бог подхватят от кого-то вирус.
Моя старшая сестра Женя и ее сын Саша уже переболели. У племянника болезнь протекала легко. У сестры — намного тяжелее. Она врач, видимо, получила бо´льшую дозу. Мой анализ был отрицательным, но я ему не слишком доверяю. Очень высок процент ложноотрицательных и ложноположительных результатов.
— Многие устали от этой истории и потока негатива, льющегося со всех сторон. Как вы с ним справляетесь?
— Стараюсь ограждать себя от плохих новостей, получать их дозированно: не читать панические сообщения в Интернете, не смотреть телевизор. Нам сейчас не хватает теплоты и добра, и СМИ только все усугубляют. А я впечатлительная, легко могу опечалиться всерьез и надолго. Даже фильмы смотрю далеко не все. Избегаю ужастиков, хотя сама актриса и прекрасно понимаю, что там все ненастоящее. Кровь — просто краска из баночки, меня такой мазали десятки раз. Но не выношу натурализма и жестокости на экране.
Маленькой боялась Дракулито-вампиреныша. Помните, был такой мультсериал про семейку вампиров? Со страшной, как мне тогда казалось, органной музыкой. Сейчас люблю орган, а в детстве он на меня действовал ужасно. Сестра об этом знала и нарочно врубала телевизор погромче. А я кричала: «Женя, не надо!»
— Издевалась?
— Скорее, подшучивала. Когда я была совсем маленькой, Женя — она старше на пять лет — обо мне заботилась. Между прочим, своим именем я обязана именно ей. У Женьки была подружка Валентина. Она ее очень любила и просила родителей: «Купите мне в магазине сестру Валю». В то время еще верила, что детей приносят из магазина. И когда в семье родилась девочка, ее так и назвали.
Повзрослев, Женька ко мне охладела. Тусоваться с девчонками ей стало гораздо интереснее, чем присматривать за сестрой. Время от времени вспыхивали конфликты из-за каких-нибудь штанов или кофт. Мы бегали по квартире, дрались веником. Иногда я запиралась от нее в туалете, но обычно одерживала верх. Женя была худенькой, а я хоть и младше, но крепенькой.
Настоящая дружба у нас случилась, когда я выросла и переехала из Верещагино, где жила наша семья, в Пермь. Сестра к тому времени уже окончила медицинский и начала работать врачом, а я только поступила в Институт искусства и культуры. Мы целый год провели вдвоем и очень сблизились. Когда Женя вышла замуж и уехала в Челябинск, я очень скучала.
— Вы похожи?
— Нет, совершенно разные. Я, например, дико боюсь крови. Для меня каждый поход к доктору — серьезное испытание. А Женя — прирожденный медик. Никогда не забуду, с каким восторгом она рассказывала об операциях, на которых присутствовала во время учебы в институте: «Валя, представляешь, у человека внутри все розовое и голубое!» Меня подташнивало от таких подробностей. Вообще, Женька — кремень по характеру, я более эмоциональная и чувственная, с годами эта особенность только усиливается. К сожалению, подвижная психика хороша для актерской работы, но не для жизни. Когда на все реагируешь слишком остро, приходится нелегко.
Мы и внешне разные. Женя похожа на папу, я на маму — татарочку. Правда у той волосы иссиня-черные, а у меня русые. Но у нас одно лицо и мимика одна и та же. Я удивляюсь: откуда что берется?! Десять лет в Москве, до этого в Перми провела четыре года, то есть четырнадцать лет не живу с родителями, а сходство с мамой только усиливается. Мы и плачем, и смеемся одинаково.
А ведь по натуре я папина дочка. Отец, хоть и проработал всю жизнь на железной дороге, — очень творческий и эмоциональный человек. У него есть близнец — дядя Олег. Братья Мазунины в юности неплохо пели, играли на гитарах, даже организовали вокально-инструментальный ансамбль. Судьба так сложилась, что папа не стал певцом или артистом, но думаю, актерские данные у меня от него. По своему «амплуа» папуля, наверное, трагикомик. В нем чувствуется внутренняя драма, несогласие с миром, но при этом он очень смешной.
В детстве я проводила с папой много времени. Он и в садик отводил, и забирал оттуда. Летом с ним тайком ходили на пруд. Маленькой я не умела плавать, мама очень боялась, что утону, и купаться не разрешала. Плавать папа учил довольно жестко. Сажал на плечи, заходил в воду: «Погнали к тому пню!» А когда доплывал, подныривал: «Теперь сама!» Оказавшись в воде, я волей-неволей начинала барахтаться.
— Так в семье рулила мама?
— Она очень сильный человек. С годами, правда, стала намного мягче, а в детстве мы с Женькой ужасно ее боялись. Если родителей вызывали в школу, сообщали только папе. Маме не решались, она была очень строгой. Но если папа страшно кричал и махал руками, когда на нас сердился, то мама просто молчала. И от этого молчания шел мороз по коже.
Впрочем, должна заметить, что мы не доставляли родителям серьезных проблем, не было у нас какого-то дикого пубертата с отрицанием всего и вся, дружбы с плохими ребятами. Бог миловал. Родители нас безумно любили, это огромное счастье и неоценимый ресурс, из которого можно черпать силы всю жизнь.
Мне и со школой повезло, точнее — с гимназией. Казалось бы, провинциальный городок, лихие девяностые с их жестокими нравами — но у нас царила замечательная атмосфера. Ребята дружили, на праздники играли какие-то концерты, ставили спектакли. Наш класс в полном составе ходил на факультатив по танцам. Половина — на бальные, половина — на народные. И я впервые вышла на сцену в народном танце.
Недавно одноклассница Света Алексеева нашла в домашнем архиве старую видеокассету с записью нашего выступления. Я и смеялась, и плакала, когда смотрела. Мы там совсем салаги, такие смешные и трогательные! У Юльки, нашей подружки, коленки от страха подгибаются. А я бодрая. Вроде мелкая совсем, но задор виден! В какой-то момент выпал из руки платок — подобрала его и как ни в чем не бывало дальше заплясала. Кстати, именно Светка впоследствии привела меня в театральную студию.
Мы с мамой и Женей часто ездили в театры в Пермь. Для меня театр был какой-то сказкой, а каждая поездка — праздником: всегда обязательно наряжались, брали сменную обувь.
Пермь славится театром оперы и балета, одним из старейших в России. Бывали там не раз. Балет мне нравился, а оперу в детстве я не воспринимала. Однажды мама привела на «Кармен». Казалось бы, замечательное произведение с интересной драматургией и прекрасной музыкой, но я не прониклась. Все три часа сидела и думала: «Зачем мы здесь? Какая-то ерунда». В финале была просто шокирована, когда увидела, что нож, которым Хозе заколол героиню, сделан из картона и фольги.
— Когда же сами занялись театральным искусством?
— В двенадцать лет. В театральной студии доверили роль Крысы в спектакле «Приключения Нюрочки-дурочки». Как же я ее любила! Крыса была заводная — королева помойки, на которой все происходило. Выходила с песней:
Блеск зубов моих, словно сталь,
Длинный хвост, как прочный канат.
Я веду свою тут мораль,
Разберу, кто и в чем виноват!*
* Автор Д. Шитова
На премьере ужасно волновалась, боялась что-то сделать не так. Но все прошло прекрасно. Спектакль имел успех и впоследствии занял третье место на городском конкурсе школьных театров. Такая была гордость, такое счастье!
Танцы я не бросила, занималась ими параллельно с «театралкой». Помимо игры на сцене очень нравились тренинги, которые с нами проводила наш педагог Наталья Михайловна. По сути, она в игровой форме давала азы актерского мастерства, которым я всерьез занялась уже в институте. Там тоже все начиналось с упражнений на темп, ритм, внимание. Наталья Михайловна достаточно высоко оценивала мою работу, и я сама понимала, что получается неплохо.
Когда в одиннадцатом классе встал выбор куда поступать, задумалась: «А что я знаю? Что умею? Да толком ничего. Значит, пойду в актрисы. Если не получится, поступлю... на повара». Вот такой был разброс!
— Как мама восприняла ваше решение? Не сказала: «Валя, чего ты удумала?»
— Нет, уже была научена на примере моей старшей сестры, что спорить бесполезно. Женя всегда хотела стать врачом, мама же считала, что ей надо заниматься финансами. Наверное потому, что сама экономист, всю жизнь проработала в городской администрации. Между ними шла долгая борьба, но сестра все равно поступила в медицинский. И тогда мама сказала: «Пусть дочери сами делают выбор. Мешать не стану, буду помогать по мере сил».