Мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней

Караван историйЗнаменитости

Никас Сафронов: «Мой гениальный пиарщик — это время»

Наталья Николайчик

Здесь и далее. Фото: пресс-служба Н. Сафронова

«Мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней. Я работоспособный: мало сплю, много езжу, много пишу по всему миру. В совокупности все это со временем, конечно, дает свой определенный результат. И это более оправданная и долговечная история. Хоть я и шел тернистыми долгими дорогами к нынешней известности, но все, что делал и делаю, надеюсь, станет частью мировой истории живописи».

— Никас, сегодня вы — самый известный современный художник России. Недавно вы встретились с Папой Римским Франциском, и это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Неужели русское искусство не запрещено? Можете рассказать об этой встрече?

— Встреча с Папой Римским Франциском действительно была необычной. Что называется, Божий промысел. Насколько я знаю, русским художникам Папы еще никогда не назначали личной аудиенции. Вообще художники — нечастые гости в Ватикане. В 1977 году тогдашний глава Римско-католической церкви принял Сальвадора Дали. Для Дали это была большая честь, и он подарил Папе свою картину, которая сегодня находится, так же, как и уже две мои, в коллекции Ватикана. Об этом интересном факте я узнал уже после аудиенции у понтифика, кстати.

Несмотря на свое недомогание, Папа Римский Франциск не отменил встречу со мной, что для меня было приятно. Мы пообщались минут сорок. Мой сын Лука, пианист, присутствовал со мной и рассчитывал исполнить несколько произведений русской классики, но из-за нестабильного здоровья Папа принял нас в своей официальной резиденции — в Доме Святой Марфы, где рояля, к сожалению, не было. В беседе было приятно услышать, что понтифик любит русскую культуру, знает Чайковского, Достоевского и Толстого.

Никас Сафронов на личной аудиенции у Папы Римского Франциска, 2025 год

В качестве подарка я преподнес портрет Папы Римского на фоне Ватикана, окруженного летающими голубями. Но особенно важным подарком оказалась картина «Базилика Сан-Хосе-де-Флорес. Буэнос-Айрес» — изображение храма, где глава Римско-католической церкви начинал свой основной духовный путь. Особенно тепло было принято им то, что картина провела более полугода на станции МКС, которая за это время сделала 3000 витков вокруг земного шара. Полотно даже побывало в открытом космосе. Брал на борт его самый известный современный космонавт нашей страны, герой России Олег Артемьев.

И я получил благословение сделать выставку в Ватикане. Надеюсь, что она состоится уже в этом году. Во время встречи понтифик сказал, что через духовность и культуру нужно объединять все народы мира. Может, поэтому он так горячо приветствовал организацию моей выставки в Ватикане и Европе. Вообще, странная тенденция, которая, на мой взгляд, сейчас начинает меняться, — запрет всего русского. Глупо и непрактично. Как мы можем жить без Вивальди, Данте, Мопассана или Дюма, Вагнера и Моцарта, без Толстого, Достоевского или Чайковского? Все мировое искусство, вплоть до египетского и искусства Древнего Рима, принадлежит всему человечеству.

— Это, конечно, впечатляет. И вообще ваша карьера невероятно успешно развивается. Работы находятся в личных коллекциях звезд и мировых лидеров. Многие годы выставки проходят в музеях России и мира. Насколько я знаю, совсем скоро одна из них должна открыться в Женеве. Как же так получилось, что сегодня вы стали одним из самых известных деятелей культуры России? Возможно, у вас какой-то гениальный пиарщик? Какие суперсилы вас двигают?

— Я бы не стал так заострять. Есть потрясающий и очень востребованный Александр Рукавишников, мой друг. Есть мой друг и начальник, если можно так сказать, по Академии художеств Зураб Церетели. Его-то имя намного чаще звучит, чем мое. Есть Юрий Башмет, Владимир Спиваков, Анна Нетребко — могу перечислить много известных людей, которые являются гордостью нашей страны и мировой культуры.

В моем случае гениальный пиарщик — это время. Во-первых, я начал свою творческую деятельность очень давно. В конце восьмидесятых меня снял Листьев во «Взгляде», потом был «ВИD», затем «Штерн» и «Шпигель» (Stern — журнал тиражом 740 тыс. экземпляров; Der Spiegel — еженедельный журнал тиражом 1,1 млн экземпляров, оба издаются в Германии. — Прим. ред.), потом я писал звезд, которые к нам приезжали, — их портреты заказывали мне организаторы гастролей... Это годы, десятилетия, многочисленные выставки — десятки, сотни. Огромное количество интервью, которые я давал, рассказывая о своем творчестве. Преподавание, мастер-классы, благотворительность... Наверное, если так подумать, мою жизнь можно было распределить на сотни других жизней. Я работоспособный: мало сплю, много езжу, много пишу по всему миру. В совокупности все это со временем, конечно, дает свой определенный результат. И это более оправданная и долговечная история. Хоть я и шел тернистыми долгими дорогами к нынешней известности, но все, что делал и делаю, надеюсь, станет частью мировой истории живописи.

А еще мне повезло — я попал в свое время. Это счастье — оказаться в России в переломный момент. Хотя и до него у меня тоже было все хорошо. В 80-х годах я уже выставлялся в Италии и Англии, мои картины продавались, у меня были клиенты, которые заказывали портреты.

— Немногие имели возможность выезжать.

— Да. И здесь тоже везение. В 1984 году я женился на француженке. Мы прожили 20 дней и потом не могли развестись два года. Но зато я начал ездить за границу. Прежде меня не выпускали, так как я служил в ракетных войсках, а там какой-то уровень секретности. И после случайной женитьбы на иностранке этот барьер был разрушен.

— То есть женитьба была для вас выгодной?

— Получается, да. Но, поверьте, выгоднее было не разводиться. У нее папа был долларовым мультимиллионером и говорил: «Ты безумно талантлив! Я сделаю из тебя второго Дали!» Если бы смирился с тем, что буду жить с девушкой, которая мне не подходит, я действительно получил бы тот самый мегапиар на самом раннем этапе своего творческого пути, причем на высочайшем уровне.

Но я все равно очень многое приобрел тогда. За границей изучал старых мастеров. Ездил по музеям, показывал документы, что я художник, переведенные на английский и итальянский. И мне, как и некоторым другим таким же бедолагам, разрешали копировать Веласкеса, Рембрандта, Рафаэля, Леонардо да Винчи, Моне в Италии, Испании, Голландии, Франции. Это была хорошая школа.

Потом я накопившиеся холсты использовал в серии «Люди-животные», где вместо голов писал портреты кошек и собак моей сестры, а позже и в сериях «Люди — герои нашего времени» и «Река времени», где вписывал в эти средневековые костюмы лица своих друзей, знакомых и просто известных актеров. Писал в технике Гойи, Рембрандта, Веласкеса, Караваджо морду кота, лицо Ди Каприо или Гафта.

— Как вам пришла в голову эта идея?

— С котами вот какая история была. У меня скопились огромные рулоны копий старых картин. Мне было жалко их выбрасывать. А в начале 90-х годов сестра Татьяна стала собирать бездомных кошек в Ульяновске. Я помогал своим родным, и ей в том числе. Татьяне требовалось больше всего денег. Пенсию она еще не получала, не работала, была не замужем. И один мой друг сказал мне: «У тебя есть возможность помогать, ну и помоги. Ты не будешь перетруждаться». Посмотрев на эту историю с сестрой со стороны — она же делает доброе дело, спасает животных, — я стал рисовать ее кошек: в копии великих мастеров вставлять их мордочки. Причем портреты делал в той же технике, как если бы их писал сам Рембрандт или Веласкес и другие. Эта серия стала очень популярной...

Творческий человек должен быть сумасброден. Он должен иметь...

— Смелость?

— Глупость и наглость. Для меня, например, первая встреча с президентом СССР Горбачевым такой была. Он приехал ко мне на Малую Грузинскую, я его писал, и мы с ним очень просто общались. Кто-то скажет, что это детскость, наивность, невозможность оценить свой масштаб и масштаб человека, который рядом с тобой.

Помню, у меня открылась выставка в 1995 году у Церетели в Академии художеств. И зашел один знаковый персонаж. Все бросились его встречать, и я, как хозяин этой выставки, должен был сделать так тоже. Но вместо этого увидел Геннадия Юхтина, который играл в моем любимом фильме детства «Акваланги на дне». И я бросился к нему: «Юхтин! Юхтин пришел!» Это казалось мне намного важнее прихода любой знаменитости.

— Как же с таким подходом у вас сформировался звездный круг? У многих, наоборот, ощущение, что вы целенаправленно решили держаться поближе к тем, у кого известность и деньги.

— Не совсем для меня понятный вопрос. Я знаком с огромным количеством людей: с кем-то приятельствую, кого-то писал, кто-то ко мне хорошо относился или относится. А вот дружу близко с очень ограниченным кругом, и это неважно, известный человек или неизвестный. Мне важно, чтобы это было для меня комфортно — проводить мое личное время с теми, с кем интересно и приятно.

Но есть также понятие контактов как интереса для моего творчества и имиджа. Конечно, я осознаю, что, если уж попал на концерт Мадонны, хорошо было бы с ней встретиться и выразить свое уважение. Или Джек Николсон, Тина Тернер... Это же мировые звезды, кто бы не захотел с ними пообщаться, особенно если есть возможность?! Когда приезжали мировые звезды, мне как уже известному в тот момент художнику организаторы зачастую заказывали их портреты. Но иногда финансовый вопрос не стоял, я делал просто подарок, понимая, что для меня это так же интересно и полезно.

— Когда вас стали узнавать? Что стало переломным моментом?

— Еще раз отмечу, что я не создавал вокруг себя ауру известности, я просто жил и работал. Когда стал медийным, остался так же доступен, легок, делал то, что и раньше, и общался с тем же кругом, ни от кого не отстранялся. Но если появлялась возможность познакомиться с мировой звездой, я этим шансом пользовался. Глупо отказываться, когда организаторы говорят: «Мы приведем к тебе в мастерскую Тину Тернер». Или Дайану Росс. Конечно, ты готовишься, берешь материалы, фото и видео просматриваешь, делаешь какие-то наброски, чтобы при личной встрече уже работать быстрее. Есть в этом и театральные нотки — ты рисуешь, она видит, ей это нравится и так далее. Даришь маленькую работу, чудную картину, потом через пару дней она после концерта приезжает к тебе в дом или вы встречаетесь в каком-то заведении, где может быть пресса, телевидение (с этими личностями всегда так), ты вручаешь работу, об этом говорят.

Справедливости ради, надеюсь, что работы все были достойные, потому что никогда никем не были осмеяны. И более того, люди, которые их получали, показывали картины друзьям, вешали на знаковые места в своем доме и с удовольствием рассказывали обо мне как о художнике.

— Да, иначе закончилось бы очень быстро. Пара встреч со звездами — и до свидания.

— Конечно. Но актеры, которые приезжали, становились моими знакомыми, даже друзьями. Они давали свои адреса, писали отзывы, делали какие-то преференции.

Вот пример. Когда в 1999 году на Московский международный кинофестиваль приехал Ален Делон, меня с ним свел продюсер Саша Олейников, мы пообщались, нас поснимали. Конечно, то, что тебя снимают, играет на имидж, особенно когда знают, кто ты. Я Алену Делону в процессе общения сказал, что хочу подарить ему картину с изображением Москвы. На следующий день мы встретились в кафе, я ее передал — и в этот же день он должен был улетать. Вечером, когда он проходил таможню, ему сказали: «Знаете, у нас Никас Сафронов — известный человек, мы не можем пропустить картину, нужно оформить разрешение через Министерство культуры». Делон очень огорчился, но провожающие сказали ему: «Ален, вы же через месяц приедете на спектакль, который мы с вами делаем... Мы все оформим, и вы спокойно заберете картину Никаса». Они прислали мне данные Делона, я оформил в Министерстве культуры разрешение на вывоз картины и передал им. Был уверен, что все нормально. Но нет. Ален вскоре сообщил, что не может приехать из-за важных съемок, и просил отдать мою картину. Эти ребята страшно обиделись, так как продали билеты, вложились в рекламу. Картину мою Делону они не передали. Я узнал об этом через несколько лет. Один из известных наших каналов поехал во Францию, они брали интервью у Алена Делона. И я его увидел. Там был примерно такой диалог:

— Кого вы знаете из России?

— Президента России. Лебедя Сашу, жалко его, погиб, хороший был человек. А еще Никаса Сафронова, чью картину мне не отдали. И я очень об этом жалею.

Если бы это была плохая картина, он бы даже не зафиксировал, но она ему так понравилась, что он хотел ее иметь!..

Знаете, когда меня упрекают, что я стремлюсь к известным или к власть имущим, почему-то не задумываются, что часто именно они делают первый шаг к нашему общению. Я написал около 60 президентов и всегда говорю завистникам: «Ребята, пожалуйста, и вы тоже пишите!» Но когда у мировых лидеров был выбор — художник из любой страны за любые деньги, они почему-то зачастую останавливали его на мне. И я заработал то, что сегодня имею.

— Мне кажется, вы как раз были модным. Я помню, вся Москва была завешана билбордами с вашими работами.

— Да, это было в середине девяностых, и я ни за один не заплатил. Это была такая, можно сказать, взаимовыгодная коллаборация с той компанией.

Было вот как. Ко мне пришли люди и сказали:

— Никас, есть возможность повесить ваши картины на баннер.

Я подумал, что это хорошая история, такой рекламы еще не было — до этого искусство не выставлялось на билбордах, и сказал:

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Ирина Мазуркевич. Служебный роман Ирина Мазуркевич. Служебный роман

«Он же намного старше и женат. А если останешься одна?» Я об этом не думала...

Коллекция. Караван историй
А можно спросить? А можно спросить?

9 способов отвечать на бестактные вопросы

Лиза
Алиса Вокс. Алиса из Ленинграда Алиса Вокс. Алиса из Ленинграда

Нужно отдать должное Шнурову, он был крутым конъюнктурщиком — в хорошем смысле

Коллекция. Караван историй
Дарья Горякина Дарья Горякина

Лектор Дарья Горякина превращает «Хеликс» в лабораторный Google России

Собака.ru
Василий Ливанов: Василий Ливанов:

Интервью с киноактером и писателем Василием Ливановым

Караван историй
Дача мечты Дача мечты

Превратили типовой и уже выстроенный каркасный дом в уютную, стильную дачу

Идеи Вашего Дома
Далеко не первая Далеко не первая

Если ты выбрала «мужчину с прошлым», в браке будет маячить призрак его бывшей

Cosmopolitan
Себя посмотреть Себя посмотреть

Самые важные открытия, которые я сделал, связаны с кухней родного края

Bones
«Моцарт видит меня именно таким, какой я есть на самом деле» «Моцарт видит меня именно таким, какой я есть на самом деле»

Музыкант Алексей Воробьёв и его корги Моцарт

OK!
Почему ученые до сих пор не могут предсказывать землетрясения Почему ученые до сих пор не могут предсказывать землетрясения

Почему землетрясения не поддаются прогнозированию?

ТехИнсайдер
Владимир Олькиницкий: «Шефы — это мощная движущая сила» Владимир Олькиницкий: «Шефы — это мощная движущая сила»

Решил, что покажу — повар может быть рок-звездой

Bones
Тайны девятой непланеты Тайны девятой непланеты

12 отгадок о Плутоне

Weekend
Ошибка отца Фёдора Ошибка отца Фёдора

Знаменитый роман «12 стульев» приближается к своему вековому юбилею

Дилетант
Курс на технологическую независимость Курс на технологическую независимость

В этом году стартовал новый нацпроект в АПК

Агроинвестор
Экономика кухни: как решить больной вопрос Экономика кухни: как решить больной вопрос

За время работы в индустрии я не помню такой турбулентности

Bones
Эффектные факты Эффектные факты

Кроссовер Jetour Dashing — бьющий на эффект

Автопилот
Быть старой — как это? Быть старой — как это?

Как рассказать ребенку о старости?

СНОБ
Наш паровоз вперед летит Наш паровоз вперед летит

Одна из новинок проката — фильм режиссера Андрея Волгина «Красный шелк»

Монокль
От сердца к сердцу От сердца к сердцу

Какой путь Ани Лорак и Исаак Виджраку проделали навстречу друг другу

OK!
Есть вопрос Есть вопрос

Что такое хорарная астрология и как ей пользоваться

Лиза
Анна Козлова: Жизнь всегда проигрывает, она все недокручивает Анна Козлова: Жизнь всегда проигрывает, она все недокручивает

Сценарист Анна Козлова об «Аутсорсе», жести и своём 1996-м

Ведомости
Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела Как набрать мышечную массу согласно науке: секреты рельефного тела

Набор мышечной массы – это не просто про штангу и куриную грудку

ТехИнсайдер
Новое открытие в нейробиологии: ученые разобрались, как на самом деле работает память Новое открытие в нейробиологии: ученые разобрались, как на самом деле работает память

Какой процесс играет ключевую роль в том, как хранятся воспоминания?

Inc.
Мясная альтернатива Мясная альтернатива

Не все повара умеют работать с альтернативными стейками. В чем секреты ремесла?

Bones
«Отречение Карла V» «Отречение Карла V»

Драма отречения императора Карла V в картине Луи Галле, прославившей художника

Дилетант
Большой вояж Большой вояж

Сравнение Astondoa 377 Coupe и ее модификации с подвесными моторами

Y Magazine
От факелов до светодиодов: история эволюции светильников От факелов до светодиодов: история эволюции светильников

История эволюции светильников от древних времен до нашей эпохи

ТехИнсайдер
Символ на перекрестке современных философий Символ на перекрестке современных философий

Знак — это условность, которая превращает отдельные вещи в их меру

Знание – сила
Не только для уборки: 13 неожиданных способов использования бумажных полотенец Не только для уборки: 13 неожиданных способов использования бумажных полотенец

Бумажные полотенца годятся не только для того, чтобы протереть стол или руки

VOICE
Ферментируй это! Ферментируй это!

Ферментированные продукты: зачем они нам и как их готовить?

Новый очаг
Открыть в приложении