Как государство присматривается к рынку игровых артефактов
Росфинмониторинг и Минфин задумались о регулировании игровых валют, с помощью которых участники онлайн-игр покупают себе магические мечи и виртуальные винтовки. Ликвидность подобных артефактов может быть не меньше, чем у реальных валют. Председатель Ассоциации участников рынка электронных денег и денежных переводов Виктор Достов считает, что привычные для банковского бизнеса или криптовалютного рынка меры по борьбе с отмыванием денег неизбежно будут распространены и на виртуальный мир.
Когда говорят о противодействии отмыванию денежных средств и финансированию терроризма (ПОД/ФТ), обычно на ум приходят банки с их контролем за клиентом, анализом его операций и многочисленными списками подозрительных активностей. Менее известно, что в международной практике подобный контроль охватывает очень широкий список субъектов, включая операторов сотовой связи, нотариусов и ювелиров. Тем более занятно, что в этом списке официально пока нет довольно очевидных кандидатов — операторов многопользовательских игровых платформ (MMORPG) с встроенными инструментами расчета: различными дублонами, манами, артефактами, которые могут передаваться от одного игрока к другому и имеют вполне понятную стоимость в фиатной валюте.
Особым удобством для отмывания является слабая идентификация при регистрации — часто достаточно электронной почты или идентификатора Google.
Валютный рынок артефактов
Схемы отмывания просты и разнообразны. Можно купить артефакт с одного аккаунта и продать его кому-то из игроков за реальные деньги. Можно купить аккаунт целиком и продать на eBay или в комьюнити пользователей. Отдельные игры, например Second Life, допускают прямую конвертацию внутренней валюты во внешнюю, но для нынешних времен это слишком одиозно.
Тем не менее в любой развитой игре ликвидность артефактов не меньше, чем у мягких валют различных государств на валютном рынке. Для ухода от налогообложения эти схемы могут быть не очень эффективными, а вот для отмывания доходов от социальной инженерии или взлома банковских приложений — вполне. То, что операторы платформ в принципе не обязаны сообщать о подозрительной активности, приводит к разрыву прослеживаемой цепочки транзакций.