Пять кругов ВАДА
Наша изоляция кончилась, но в российском спорте она продолжается. Главные претенденты на золото Олимпиады рассказали GQ, почему Игры в Токио все чаще кажутся им сном.
Светлана Ромашина открывает глаза. Перед ней — Национальный олимпийский стадион в Токио. А вокруг — десант элитных атлетов из России. Пять лет назад все они впервые попали под прицел Всемирного антидопингового агентства, но расследование о применении запрещенных препаратов завершилось благополучно. Хоть власти США и продолжают скрывать местонахождение Григория Родченкова, а также бегуньи Юлии Степановой, в 2015 году выступивших в качестве информаторов WADA, больше показания беглецов не влияют на российский спорт. РУСАДА частично восстановило статус антидопингового агентства, и у спортсменов снова появился шанс выступать под национальным флагом.
Это не может не радовать Ромашину, пятикратную олимпийскую чемпионку по синхронному плаванию, вернувшуюся на свои четвертые Игры. Мысль о Токио глубоко засела у нее голове еще в 2016 году, когда на церемонии закрытия Олимпиады она была знаменосцем сборной. «Рио передавал олимпийский флаг Токио, и представители Японии немного рассказывали о городе, о том, как все будет устроено, — вспоминает Ромашина. — Мэра города они изобразили в виде Марио, который прилетел через трубу, и это навевало детские воспоминания. Я подумала, что обязана туда поехать. Может быть, даже не в качестве спортсмена, вообще в любой роли». После Бразилии Ромашина родила первенца, приостановила карьеру, стала работать тренером-консультантом, но не выдержала — и вернулась в спорт. «Синхронистка продолжает погоню за Майклом Фелпсом», — пишут о ней журналисты, имея в виду 21 золотую медаль чемпионатов мира у россиянки против 26 у американца.
Для Софьи Великой, идущей по правую руку от Ромашиной, это четвертая Олимпиада. Пекин, Лондон, Рио — на протяжении всей карьеры она стремилась к личному золоту в фехтовании. Впервые Великая приблизилась к нему в 2012‑м, но уступила в финальном поединке кореянке Ким Чи Ен. В Рио снова был финал, и снова проигрыш — на этот раз Яне Егорян. «Если потребуется — буду фехтовать до пенсии», — шутила Великая после церемонии награждения. «Смотрю на нее — улыбается, но вижу, слезы готовы потечь, — говорил ее муж. — Многие звонят нам, поздравляют и одновременно сочувствуют. Думаю, Софья еще не осознала, что стала второй. Не знаю, позволят ли нервы и здоровье ждать золота еще четыре года».
На стадионе мелькает лицо Юрия Постригая, 31‑летнего байдарочника, сенсационно победившего в Лондоне. Повторить успех он намеревался и в Рио, но за две недели до стартов в докладе Ричарда Макларена было упомянуто имя партнера Постригая по команде. Тем летом пятеро гребцов попали под подозрение в употреблении допинга (позже все обвинения были сняты).
Нечто похожее случилось и с Марией Ласицкене, лидером мирового сезона в прыжках в высоту. В Бразилии она должна была выступить на своей первой Олимпиаде; все складывалось так, что 23‑летняя спортсменка из Прохладного могла бы побиться за мировой рекорд. До высоты 2 метра 10 сантиметров ей не хватало совсем немного. А ее основная соперница — испанка Рут Бейтиа — едва перелетала за две сотни сантиметров. Но 17 июня, за месяц до начала Олимпиады, Международная федерация легкой атлетики решила отстранить от Игр всю сборную России (за исключением прыгуньи в длину Дарьи Клишиной, проживавшей и тренировавшейся в США). Причиной стал фильм немецкого журналиста Хайо Зеппельта — о допинге, поощрявшемся в России на государственном уровне. Это Зеппельт дал слово Родченкову и Степановой, он узнал про $500 тыс., которые атлеты, тренеры или федерации (точного ответа по-прежнему нет) платили за сокрытие положительных проб. «Я устала от разговоров чиновников о том, что все наладится», — повторяла Ласицкене после пропуска Рио. И вскоре она перешла к действиям: в 2019 году основала комиссию российских легкоатлетов, пожелавших не иметь ничего общего с федерацией; к Марии присоединились и другие чемпионы мира: барьерист (первый белый спортсмен, выбежавший 110 метров из