Театры: слияния и поглощения
Больше двух театров в одни руки не давать!
Объединение Театра на Таганке и «Содружества актеров Таганки» произошло как нечто само собой разумеющееся, оказавшись событием, скорее, внутренней жизни двух театров, сосуществующих в одном здании с перегородками, которые теперь предстоит снести. Его разделение сейчас выглядит недоразумением, нарушением естественного хода событий, сбоем в жизни театрального организма, тогда как оно стало всего лишь следствием метаморфоз, пережитых театром начиная с восьмидесятых, в которые он вступил, потеряв своего самого харизматичного актера — Владимира Высоцкого. Но кризис, по всей видимости, начался еще раньше. Он всего лишь был не так очевиден, пока на сцене шли «Добрый человек из Сезуана» — театральная сенсация шестидесятых и ошеломивший публику семидесятых «Гамлет». Эти два спектакля разметили начало и конец эпохи Юрия Любимова, ставшего основной причиной как преображения Театра комедии в Театр на Таганке и его генезиса в качестве одного из важных театров страны, так и всех его проблем.
Таганка
Юрий Любимов сотворил чудо с театром и опьянил его актеров успехом, масштабы которого сейчас трудно себе представить. Он сделал их полубогами и сам возвысился над ними как божество. И по сей день его имя неотделимо от театра и порождает у публики цепь ложных ассоциаций. Она по-прежнему жаждет причаститься к советской театральной легенде, не только попав в стены того самого театра, на сцене которого играл Высоцкий, и посмотрев спектакли, завораживавшие публику шестидесятых-семидесятых, но и пережив сопоставимые по силе эмоции. Да и сами актеры были бы не прочь навсегда остаться во времени, которое ассоциировалось у них с Юрием Любимовым. Не исключено, что именно потому они когда-то с такой яростью отстаивали его право возглавлять этот театр, попутно ополчившись на согласившегося заместить опального лидера Анатолия Эфроса, другого театрального гения советских времен. Его внезапная смерть стала еще одним звеном в цепочке событий, приведших театр к расколу.
Финальной точкой стал конфликт между вернувшимся в театр Любимовым и последовательно добивавшимся его возвращения Николаем Губенко, сумевшим к тому времени не только стать альтернативным лидером труппы, но и получить доступ к рычагам власти: к моменту раскола он успел побывать министром культуры СССР. Николай Губенко создал театр «Содружество актеров Таганки» и возглавлял его до самой своей смерти в 2020 году. С тех пор смысл в разделении театров оказался исчерпан. Триумфатором воссоединения двух театров стала Ирина Апексимова, возглавившая Театр на Таганке восемь лет назад и являющая собой редкостный случай директора театра, совмещающего административную деятельность с активной сценической жизнью. Одна из ее ролей — Раневская в «Вишневом саде» в постановке Юрия Муравицкого. Именно он 29 декабря был представлен труппе театра в качестве его главного режиссера. Юрий Муравицкий пообещал, что в обозримом будущем возьмется за постановку «Гамлета».
Худрук или директор
В наименовании должности человека, отвечающего за руководство творческой частью театра — главный режиссер или художественный руководитель — кроется различие моделей управления отечественным театром: одна из них директорская, когда решающее слово и в организационных вопросах, и в творческих остается за директором, вторая предполагает, что ключевые решения принимает художественный руководитель, а директор под них подстраивается. При этом никто не определяет, по какой модели должен работать тот или иной театр: она складывается сама собой. Кто из двух руководителей влиятельнее, по той модели и работает театр. Модель может меняться, как поменялась она в Театре на Таганке, в котором до прихода Ирины Апексимовой директора всегда были теневыми фигурами. Или как поменялась в «Ленкоме», где после смерти Марка Захарова его директор Марк Варшавер остался единоличным руководителем театра.
Моделью для советских театров стал МХТ, созданный Станиславским и Немировичем-Данченко, и именно в нее оказался заложен элемент двоевластия, а он может как дать положительный эффект, так и оказаться разрушительным фактором. Сила директора в том, что ему не важен творческий результат, зато он умеет стабилизировать труппу, тогда как художественному руководителю творческий результат важнее всего, а это, наоборот, дестабилизирует труппу, если та не соответствует уровню его профессиональных запросов. Труппа — еще один элемент театра, который зависит и от художественного руководителя, и от директора. Сама по себе она беспомощна — не способна создать спектакль. Но именно она напрямую взаимодействует со зрителем и олицетворяет для него театр. И может выдвинуть неформального лидера, способного манипулировать руководством театра в ее интересах: для артистов внутреннее ощущение себя в той или иной роли иногда важнее эффекта, который они производят на публику.
МХТ
Олег Табаков сумел объединить и реализовать обе модели театра, присовокупив к ним третью: его основная ипостась — актер. Опыт директорства он приобрел еще в театре «Современник», где после ухода Олега Ефремова работал в паре с Галиной Волчек. Он создал собственный театр. Но самый яркий период его карьеры связан с МХТ имени А. П. Чехова, где он на протяжении 18 лет был и директором, и художественным руководителем, и актером, не переставая руководить собственным театром. Назначенный после смерти Олега Табакова Сергей Женовач тоже имел опыт создания театра и тоже не стал с ним расставаться, став художественным руководителем МХТ. За три года он не совершил крупных ошибок, но даже самые яркие постановки, вышедшие при его руководстве, трудно поставить ему в заслугу: их спланировал еще сам Табаков. Заявленный Женовачом на первом для него сборе труппы проект Константина Хабенского о бароне Мюнхгаузене спустя три года стал последним спектаклем, премьера которого состоялась при его руководстве.
Угадывающийся в Константине Хабенском типаж театрального менеджера кажется куда более близким к тому, что представлял собой Олег Табаков, нежели чем это можно отнести к Сергею Женовачу. Масштаб его актерских достижений сопоставим с масштабом свершений Олега Табакова. У него есть опыт руководства большими благотворительными проектами, и режиссуре он не чужд. На его счету съемка фильм «Собибор». Но главное, он жаждал стать лидером МХТ. Сергей Женовач словно дал Хабенскому время, чтобы тот смог подготовиться к эффектному появлению в новой роли. В спектакле «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена» в постановке Виктора Крамера все работает на то, чтобы продемонстрировать ничем не ограниченные актерские способности Константина Хабенского. Премьера «Завещания» стала и премьерой нового художественного руководителя и директора, который по традиции, заложенной Константином Станиславским и подхваченной Олегом Ефремовым и Олегом Табаковым, должен подтверждать еще и собственную актерскую состоятельность.
МХАТ
Назначение Константина Хабенского лидером МХТ имени А. П. Чехова начинает притягивать к нему МХАТ имени А. М. Горького. Объединение, которое было невозможным при Олеге Табакове и Татьяне Дорониной — активных участниках разделения театров в 1987 году, может случиться при новой конфигурации лидеров, когда на другом полюсе находится директор Владимир Кехман, пришедший во МХАТ, чтобы показательно изгнать оттуда Эдуарда Боякова и поставить театр на паузу — ради ремонта здания. Если Татьяна Доронина будет благосклонна, то объединение театров может состояться уже в этом году. Эксперимент Эдуарда Боякова по модернизации академического театра, призванной сохранить его как самостоятельную творческую единицу, по всей видимости, признан неудачным. Из режиссеров с именем в свободном полете сейчас Юрий Бутусов, покинувший Театр имени Ленсовета, ныне главный режиссер Театра имени Евгения Вахтангова, и Дмитрий Крымов, ставший жертвой внутренних конфликтов в Школе драматического искусства. Но едва ли кто-нибудь из них возьмет на себя бремя руководства цитаделью театрального консерватизма, которая пожелала остаться самой собой.
В отечественном театре сейчас пришло время воспитанников Олега Табакова. Наиболее яркие театральные лидеры — его ученики. Все они прошли в первую очередь его актерскую школу. Это прежде всего Евгений Миронов — театральный лидер, который, кажется, может все. Чего стоит только театр без постоянной труппы, каковым является возглавляемый им Театр Наций. Но это и Ирина Апексимова (Театр на Таганке), и Сергей Безруков (Московский губернский театр), и Владимир Машков (Театр Олега Табакова). До сих пор интересовавшийся в большей степени кино Сергей Газаров год назад возглавил Театр Армена Джигарханяна, состояние которого он в интервью «Эксперту» оценивал как плачевное: «Театр не просто в упадке; можно сказать жестче: он уничтожен. Уничтожен чередой событий, а не каким-то одним случаем». В течение года он произвел ребрендинг: театр стал «Прогресс Сценой». Сергей Газаров набрал в него новых артистов и поставил два спектакля. И тут выяснилось, что Театр сатиры остается без лидера.
Сатира и Александринка
Восьмидесятисемилетний Александр Ширвиндт решил уйти с поста художественного руководителя театра — не такой уж частый случай. Идеальным кандидатом на его замещение чиновники признали Сергея Газарова, в тот момент занятого преображением «Прогресс Сцены». С учетом неоднократно продекларированных им публично обязательств, которые он взял на себя на год деятельности в театре, у него не было другого выхода, кроме как остаться руководителем и там и там. В этом случае объединение театров произошло с поразительной легкостью; возможно, только ради того, чтобы один из них не оказался без лидера. Что еще раз показывает: отечественные театры пребывают в перманентном кадровом кризисе — лидеров не хватает даже в столичных театрах, тогда как идеальный театр в нашей традиции предполагает как раз наличие лидера со своей концепцией, своим театральным языком и своими артистами. Да только где же их взять?
Один из возможных вариантов — поискать их в кино, как это сделал Псковский театр драмы имени А. С. Пушкина, четыре года назад пригласив к себе на должность художественного руководителя Дмитрия Месхиева, снявшего за тридцать лет кинематографической деятельности двадцать картин. Уже год возглавляемый им театр пребывает в статусе филиала Национального драматического театра России, в который не так давно преобразилась Александринка — старейший отечественный профессиональный театр. Это принципиально иная стратегия театрального слияния и поглощения: не разъединенные театры и не театры, вынужденные сблизиться в силу обстоятельств, а сознательная экспансия — движение в сторону театральной империи, которая должна одному театру обеспечить доступ к ресурсам, второму — придать другой масштаб. Это попытка театральной реформы, призванной хоть как-то трансформировать организационные формы, в которых существует современный театр.
Худруки
Скорее всего, слияние театров продолжится. Прошла эпоха, когда театры множились делением и за счет возникновения новых проектов под руководством режиссеров-харизматиков, не нашедших себе применения в существующий системе. Каждый театральный харизматик уже получил по театру и даже успел осознать, насколько обременительным может оказаться этот груз, насколько прихотливыми — труппа и зрители. Стационарный театр позволяет режиссеру выдавать стабильный результат и в то же время ограничивает его творческую эволюцию, которая в какой-то момент потребует резкой смены концепции, а вместе с ней и состава труппы — того состава, который до сих пор ради него жертвовал другими карьерными возможностями. Художественный руководитель — заложник труппы и производственных факторов. У него есть шанс на взлет, но еще больше вероятность, что он не оправдает всеобщих ожиданий. Однако даже если у него ничего не получится, не стоит его осуждать: он хотя бы попытался.
То, что мы видим на сцене, — это не только произведение театрального искусства, созданное здесь и сейчас, но это еще и сумма компромиссов, сделанных на пути к спектаклю. Свой творческий порыв режиссер должен совместить с текстом драматурга и с актерами, которые готовы оказаться в созданном его воображением мире и жить жизнью придуманных им персонажей. Он должен совместить его с техническими возможностями сцены, которые могут как пробуждать воображение, так и ограничивать его. Миссия художественного руководителя — создавать мир, в котором материализуются фантазии, и совершенствовать его. Количество тех, кто способен реализовывать ее с полной самоотдачей, всегда не равно количеству театров. Художественные руководители живут и умирают, они переживают свой рассвет и свой закат. Сейчас их, возможно, меньше, чем когда бы то ни было. И все же они есть.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl