Деньги есть, нет инвестиций
Мы все же угодили в свою собственную, хитро сконструированную ловушку ликвидности. Компании не вкладывают, держатели депозитов не инвестируют, а снижение ставки ЦБ сразу на 0,5 процентного пункта — и ожидаемое снижение до 6% в обозримом будущем — не приведет к ускорению экономики. В системе сегодня достаточно денег, чтобы наращивать кредитование: у банков огромный запас денег, который они хранят в ЦБ, у бюджета профицит в несколько процентов ВВП, даже у предприятий есть деньги. Их никто никуда не вкладывает — разве что в ОФЗ или на банковские депозиты, потому что нет никакой уверенности, что бизнес позволит отбить вложения. Спроса нет, роста экономики нет — а нет перспектив, нет и инвестиций.
Неудивительно, что сейчас мы наблюдаем выраженное охлаждение кредитного рынка. Наиболее заметно тормозит корпоративный сегмент — с локального максимума в 11% в феврале 2019 года (здесь и далее темпы прироста к февралю 2018-го) до более чем скромных 3% в сентябре. Чуть-чуть притормаживает портфель потребительских кредитов, с 24% в апреле до 21% в сентябре. Ипотечный портфель демонстрирует снижение годовых темпов прироста с 26% в декабре до 19% в сентябре, притом что ежемесячные объемы выдач с марта отстают от прошлогоднего графика. И все это, заметим, на фоне медленного, но неуклонного снижения ключевой ставки Банка России в 2019 году: до пятничной «ступеньки» накопленное снижение уже составило 75 базисных пунктов.
Конечно, ждать по-настоящему мягкой ДКП от нашего регулятора не приходится, да и модные рецепты зарубежных центробанков по части количественного смягчения нам, увы, не годятся. Наш рынок ценных бумаг настолько примитивен и узок, что просто не располагает достаточным количеством инструментов и объемов, чтобы использоваться для макроэкономических операций. Скажем, ипотечные облигации в России практически отсутствуют как класс, а корпоративные, государственные, включая субфедеральные, облигации в сумме недотягивают до 20% ВВП. Примерно такого масштаба программы выкупа активов осуществлялись Банком Англии и ЕЦБ. И то уже появились подсчеты, что к концу 2020 года в Европе не останется облигаций, которые ЕЦБ мог бы купить: все перейдет к нему на баланс. ФРС скупила активов на 30% ВВП, Банк Японии, первооткрыватель и старожил программ количественного смягчения, — на 87% ВВП.
Одни экономисты указывают, что ЦБ не ставит перед собой задачу стимулировать экономический рост, другие — что и механизмов стимулирования у него нет. Приходится признать: сегодня ключевая ставка больше влияет на долговой рынок, чем на стимулирование кредитования компаний. Зато по-прежнему важен обменный курс рубля — особенно для компаний, которые ввозят импортное сырье, компоненты, оборудование.
Тем не менее меры у ЦБ в руках все же есть, и довольно действенные. Для начала можно пересмотреть регуляторные ограничения, которые удерживают банки от кредитования компаний и увеличивают их потребность в дополнительном капитале.
Адекватными выглядят и меры за пределами ДКП — разного рода льготы на инвестиционный импорт, адекватные налоговые послабления для компаний, которые обновляют фонды.
Обидно сидеть на мешке с деньгами, который обесценивается, пусть и самым низким в нашей истории темпом, но никак не работает на наше будущее.
Александр Сидоров
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl