Демократия без демоса
Известный политолог Питер Майр утверждает, что эпоха традиционных партийных демократий прошла и мы присутствуем при становлении новой формы демократии, в которой все большее влияние получают немажоритарные институты, а граждане вытесняются из политики
Тот факт, что в большинстве демократических стран падает интерес избирателей к политике, уже общепризнан современной политической наукой. Падение интереса к политике проявляется в снижении явки избирателей на выборах и референдумах, уменьшении числа политических партий и падении доверия к ним, как и к другим политическим институциям. Но ситуация в чем-то даже сложнее и хуже. Как пишет Майер, «мы наблюдаем возникновение новой формы демократии, лишенной своего главного компонента — демоса». А в основе этого явления, по мнению автора, лежит безразличие и к политике, и к демократии граждан, которым политическая система и профессиональные политики кажутся бесполезными. Удивительным образом, то ли поддаваясь этим настроениям, то ли из популистских соображений, подыгрывая настроениям избирателей, свое безразличие к политике декларируют и сами политики. Об этом, например, неоднократно говорил Тони Блэр. Но, как показывает автор, на самом деле за этим кроется стремление властей предержащих во многих демократических странах передать право принятия решений от избранных представителей народа беспартийным экспертам.
Эту же тенденцию поддержали многие политические философы, которые считают, что роль политиков в принятии решений в современном мире должна быть сведена к минимуму. Дело в том, что «политики по определению работают только в краткосрочной перспективе, [ограниченной электоральной перспективой] и, по крайней мере, способны брать на себя только краткосрочные обязательства». Адепты такого взгляда объясняют его тем, что современная реальность, особенно экономическая, такова, что требуется принимать решения на многие годы вперед, и эти решения не всегда позитивно воспринимаются ныне живущими. Вот почему оптимальной представляется передача права принятия решений так называемым немажоритарным, то есть неизбираемым, институтам, формируемым экспертами.
И этот процесс уже идет. Например, именно на такой основе действуют судебная система и центральные банки большинства современных демократий, который выведены из-под контроля политиков. На международном уровне так же действуют такие немажоритарные институты, как МВФ и ВТО. А в Европе — институции Евросоюза, большинство из которых не зависят от демократически избранных политиков. Экспертное знание все больше заменяет «менее ценный и эффективный политический опыт».
Автор называет это переходом от массовой демократии к конституционной, при которой сохраняются формы демократии, но она теряет массовую поддержку. Одним из проявлений этого кризиса демократии является кризис партийного представительства. Возникает замкнутый круг: кризис демократии ведет к кризису партий, а без опоры на партии демократия лишается массового участия и народного контроля. Партии теряют членов, численность их резко уменьшилась во всей Европе, сокращается и число преданных им избирателей, которые теперь ориентируются не на мнения лидеров партии, а на то, что говорится в СМИ. Именно «СМИ полностью устанавливают повестку дня и существенно осложняют работу партий и кандидатов… В результате решения, принимаемые избирателями, все чаще оказываются стихийными или даже произвольными». Майер цитирует известного франко-американского политолога Бернана Манена, который заметил по этому поводу, что «мы являемся свидетелями трансформации партийной демократии в аудиторную демократию».
С другой стороны, и партии все больше сближаются в своих политических позициях, становятся неразличимыми, что предопределено тем фактом, который мы отметили выше, — переходом права принятия решений беспартийным органам власти. «Партии могут продолжать конкурировать друг с другом за голоса избирателей, иногда весьма активно, но в конечном итоге им приходится разделять одни и те же широкие обязательства в правительстве и не выходить за рамки одного и того же все более ограниченного политического сценария». К власти приходят правительства разных партий, но фактически они проводят политику, совпадающую в главном. Автор напоминает, как сблизились позиции консерваторов и лейбористов в Британии, когда правительство Блэра продолжило в главном политику Тэтчер. Или ведущие партии образуют большие коалиции, как в Германии, где в правительстве уже много лет сотрудничают консерваторы и социалисты, проводя единую политику, что было невозможно представить еще лет сорок-пятьдесят назад.
Но такая неразличимость партий еще больше отталкивает от них избирателей, которые отвечают на это возрастающим откликом на популистские призывы. Мы видим, какие изменения происходят в партийной структуре многих стран Европы, где все большее влияние завоевывают новые партии, по-новому формулирующие свою идеологию и по-новому организованные — скорее как сетевые структуры, чем как партии с традиционным членством. В Италии и Испании они уже вошли в правительство.
В результате традиционные партии все слабее связаны с обществом и все более ориентированы не на массовую работу, а на работу с государством. Как замечает автор, «если мы исходим из того, что партии находятся между обществом и государством… то можно утверждать, что они перемещаются от точки… где они определялись главным образом как социальные акторы… к точке, где их вполне обоснованно можно назвать государственными акторами». В результате элиты из партий уходят в государственные институты, а рядовые граждане из партий — в частную жизнь. И мы присутствуем при образовании новой формы демократии, где невовлеченные граждане сидят дома, а политические партии управляют государством.
Майер П. Управляя пустотой: размывание западной демократии. — М.: Изд-во Института Гайдара, 2019. — 216 с. Тираж 1000 экз.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl