Разведка доложила точно
Существует мнение, что советская агентурная сеть сыграла определяющую роль в победе Красной армии в Курской битве. Она якобы даже влияла на принятие решения о неоднократном переносе Берлином начала операции «Цитадель», главной целью которой являлось окружение двух советских фронтов на Курской дуге. Но так ли это?
Донесения разведки
В начале весны 1943 года, когда Москва и Берлин начали планирование летней кампании, основная информация в Ставку Верховного главнокомандования шла от двух главных спецслужб: военной разведки — разведуправления Генштаба Красной армии (РУ) и зарубежной — Наркомата госбезопасности (НКГБ). Исходя из имеющихся документов, попытаемся понять, как Москва использовала поступавшую информацию.
Итак, в марте разведке были поставлены задачи: выявить планы противника на период после завершения распутицы, определить формы их реализации, а также районы сосредоточения ударных группировок. Опираясь на известные сегодня архивные материалы, можно утверждать, что первые конкретные данные о планах Берлина на район Курска поступили в Москву 16 марта 1943 года из агентурных источников РУ Генштаба в Швейцарии. То есть практически сразу же после подписания Гитлером оперативного приказа №5 от 13 марта 1943 года о планах на летнюю кампанию.
В радиограмме резидента в Берне Шандора Радо (группа «Дора») отмечалось: «Немецкое главное командование намерено использовать освободившиеся после сокращения центрального фронта сильные боеспособные части для обратного захвата Курска».
Радиограмма, полученная из Швейцарии 22 марта, стала наиболее подробной из всех, что поступали в Москву (и нам сегодня известны) перед совещанием в Кремле 12 апреля 1943 года, на котором было принято предварительное решение о переходе Красной армии к временной стратегической обороне. Однако в это время в Москве к источникам «Доры» относились с настороженностью и даже недоверием, считая их информацию неполной, часто на грани дезинформации.
Сообщения из-за рубежа о подготовке немцев к наступлению по линии разведки продолжали поступать и после совещания в Кремле. Причём они были более подробными и конкретными. Особенно интересными и содержательными были донесения знаменитой «кембриджской пятёрки», действовавшей по линии НГКБ, хотя получал их официальный советский военный атташе генерал-майор Иван Скляров (Брион). Особенно важными были материалы, передаваемые одним из её членов — аналитиком британского центра дешифровки Джоном Кернкроссом.
Вот лишь две радиограммы «Бриона», направленные в Москву в один день, 16 апреля:
«Принимая во внимание все полученные сообщения, можно предполагать, что ОКВ (Верховное главнокомандование вермахта, OKW — Oberkommando der Wehrmacht. — «Дилетант») пришёл к решению, что при настоящей стратегической ситуации есть возможность начать новое большое наступление на Востоке. Концентрация немецких сил в районе Белгорода иОрла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор дляманевра, общее направление которого должно привести примерно в район Воронежа…»
Во второй радиограмме не только подтверждались уже известные намерения Берлина, но и сообщалось название готовящейся операции — «Цитадель», а также приводились данные о конкретных соединениях, запланированных для её реализации: