Зачем Бахтин понадобился Андропову и почему он так известен в Европе и Штатах?

ДилетантКультура

Михаил Бахтин

Портретная галерея Дмитрия Быкова

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЫКОВЫМ ДМИТРИЕМ ЛЬВОВИЧЕМ

1.

Советская власть не любила формализма, и сам научный подход к изучению художественных текстов ей претил, — но внимание к содержательному аспекту литературы (развитие сюжета, эволюция жанра и героя) нравилось ей ещё меньше. Здесь надолго восторжествовал социологический, исторический, классовый подход — литературная эволюция рассматривалась в одном ряду с развитием производительных сил и производственных отношений. И если Шкловскому и Тынянову (после ритуального признания ошибок) разрешали существовать и даже заниматься своим делом, — пусть в стороне от собственных литературных открытий, которые активно интерпретировались на Западе, — то Михаила Бахтина в 1928 году арестовали, сослали (от тюрьмы его спас только остеомиелит, из-за которого он в 1938 году лишился ноги), всю жизнь промариновали в провинции, где он преподавал то в савёловской средней школе, то в мордовском университете. В 1969 году по личному распоряжению Юрия Андропова (на тот момент руководителя КГБ СССР) Бахтину была предоставлена квартира в писательском квартале в районе метро «Аэропорт» в Москве. Литературоведы «Русской партии» — Вадим Кожинов, Пётр Палиевский — и русские космисты во главе с Георгием Гачевым признали его своим вождём и учителем; на Западе он стал крупнейшим литературным авторитетом и до сих пор остаётся здесь самым влиятельным русским мыслителем ХХ века. Эти два аспекта — зачем он понадобился Андропову и почему так известен в Европе и Штатах — будут интересовать нас прежде всего, потому что о самих идеях Бахтина и его жизни написано в последние сорок лет очень много, может быть, даже слишком много, как отмечается в нашумевшей книге нижегородского филолога Алексея Коровашко в серии «ЖЗЛ». Эта книга сама по себе спровоцировала серьёзную полемику, поскольку, с одной стороны, — деконструирует миф Бахтина и несколько снижает его образ главного русского филолога ХХ века, а с другой — выстраивает новый миф, не столько учёного (тут у Коровашко хватает претензий и даже насмешек), сколько юродивого, нового святого, сознательно искажавшего собственную биографию и не стремящегося к академической точности. Бахтин, за что его остроумно критикует Михаил Гаспаров в статье 1979 года, пользовался «вызывающе неточным», нестрогим языком; это и делает таким соблазнительным занятием апроприацию, присвоение Бахтина. В сороковые — шестидесятые (когда Бахтин, впрочем, почти не печатался) «нестрогость» языка была способом избежать содержательной критики, максимально размыть предмет высказывания, — а в семидесятые — восьмидесятые эта же нестрогость позволяет привлечь под знамёна Бахтина максимум дилетантов, не занятых научным поиском, а имитирующих его. Как это делается, мы покажем ниже.

Между тем в двадцатые, когда идеи Бахтина только формировались, а главные его книги задумывались, — язык Бахтина вполне строг, а концепции внятны. Я даже назвал бы его лекции по русской литературе ХIX века, — вошедшие во второй том его семитомника и известные нам в записи слушателей, — эталоном лаконизма и ясности, но это потому, что они сугубо функциональны и рассчитаны на молодого неподготовленного слушателя. Там есть субъективные, вкусовые оценки, но разбор толстовских и тургеневских романов, некрасовских поэм и сатир кажется мне образцовым. Что до двух его основных работ — «Проблемы поэтики Достоевского» (1929) и «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» (1965), — никаких нарочитых темнот тут нет, и термины Бахтина прежде всего удобны. Главных предметов исследования у Бахтина два — полифоничность как главная особенность романного жанра и карнавализация как главный приём смеховой культуры. Под полифонией он понимает, в изложении Гаспарова, «трагическую разноголосицу», то есть принципиальную неавторитарность авторской речи в романе: роман отличается от эпоса тем, что в нём присутствуют разные точки зрения на происходящее, каждый герой несёт свою правду, в отличие от авторской. Суть метода Бахтина, по Гаспарову, — «противопоставление “романа” и “поэзии”, резкая вражда к поэзии и вообще к “авторитарному языку”, слишком подчиняющему себе собеседника». Здесь Гаспаров уточняет — поэзия умеет играть с чужим словом не хуже романа, но это Бахтину неважно. Ему важно, что поэзия — «язык богов» и подчиняет читателя, а у Достоевского романная речь многослойна, и абсолютной правоты нет ни за кем.

Карнавализация, то есть пародирование, переворот, замена официального «духовного» верха срамным и телесным низом, — тоже способ разрушения официального дискурса; карнавал, по Бахтину, снимает главные границы. Во-первых, в карнавале нет рампы — карнавал не смотрят, в нём живут, нет грани между исполнителем и зрителем; во-вторых, карнавал снимает барьер между интимным и публичным, выставляя на публику запретное и срамное. Гаспаров призывает учитывать прежде всего эпоху, когда формировались взгляды Бахтина, — то есть двадцатые с их разрушением иерархий; но ведь двадцатыми дело не кончилось. Весь ХХ век прошёл под знаком нового тоталитаризма и борьбы с ним. Модерн помог разрушить табу XIX века, — но привёл к власти такие силы, которые оказались примитивнее и жесточе всех монархий прошлого. Таким образом идеи Бахтина — разрушение авторитарного дискурса и официозных иерархий — в самый раз пришлись шестидесятникам, но ясно, что Палиевскому и Кожинову — советским «почвенникам» — Бахтин понадобился совсем не за этим.

Михаил Бахтин с женой Еленой. Надпись на обороте фотографии: «Уважаемым Михаилу Михайловичу и Елене Александровне от глубоко признательных учениц. Витебск. 23.VII 23 г.»

В самом деле, можно ли найти что-нибудь более враждебное русскому почвенничеству, нежели сама идея карнавала? Понятно, если бы ею увлёкся Тарковский, в чьём «Андрее Рублёве» как раз одной из ключевых фигур стал Скоморох в исполнении (и с текстами) Ролана Быкова; но как раз «Андрей Рублёв» — объект оголтелой критики со стороны почвенничества.

«В противоположность официальному празднику карнавал торжествовал как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий, норм и запретов», — возглашает Бахтин в первой же главе монографии о Рабле; при чём же тут тошнотворно серьёзные русские почвенники с их апологией всяческих иерархий и запретов? Положим, они сделали ставку на Достоевского (против Толстого, Тургенева, Чехова), — но ведь не за полифонию, не за многозначность, а как раз за нескрываемый антисемитизм, леонтьевскую концепцию «государства-церкви» и стокгольмский синдром относительно собственной каторги. Достоевский, который на каторге мучился страшно, в конце концов оказался запуган ею до того, что провозгласил её благотворность, — договорился до того, что «страшно сказать, что было бы без каторги» в его судьбе и мировоззрении. Достоевский дорог почвенникам никак не тем, чем симпатичен Бахтину, и кстати, попытки сделать антисемита из Бахтина (а появляются работы и на эту тему, читатель легко их обнаружит при самом поверхностном гуглении) предпринимаются до сих пор, и как-то всё пока безуспешно. Может быть, Бахтин симпатичен был Кожинову и компании тем, что, в отличие от Шкловского и Тынянова, не был евреем? Действительно, он отличался от большинства московских и тартуских структуралистов происхождением (он был из стопроцентно русской семьи банковского служащего) и высоко ценил Розанова с его вполне заслуженной репутацией антисемита, — но ценил, понятное дело, не за антисемитизм. Сам Кожинов печатно защищал Бахтина от подобных обвинений, подчёркивая, что в его сочинениях о еврействе и еврейском вопросе нет ни слова. Но у меня, однако, есть скромная догадка о том, для чего Бахтин понадобился кругу почвенников: он именно весьма удобен для разрушения иерархий и опрокидывания азбучных истин. Ведь по отношению к классической европейской культуре, к Просвещению и его советскому изводу — именно почвенники являются революционерами и разрушителями; полифония нужна им для того, чтобы голос объективной истины оказался лишь одним из голосов, притом равноправных. Ведь вся современная российская культура стоит именно на равноправии «новой хронологии» Фоменко и Носовского — с исторической правдой; на легитимности «Влесовой книги»; на мифологизации истории, апологетом каковой мифологизации выступает Владимир Мединский, не только чиновник, но и идеолог новой России. Для этого как раз и годится Бахтин с его разрушением иерархий, — ведь прежде всего почвенничество озабочено отменой науки, правотой «простого человека» с его ненаучной, а иногда антинаучной правдой. То, что происходит сегодня в России, а может, и в мире, — многие успели назвать «консервативной революцией», а также триумфом постправды. Бахтин не виноват в том, что его вовлекли в этот процесс,

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Александр Фадеев Александр Фадеев

Мы вспомнили об Александре Фадееве, чьих романов сейчас никто не читает

Дилетант
Женские лица войны: подвиги русских женщин на фронте и в тылу Женские лица войны: подвиги русских женщин на фронте и в тылу

Из 34,5 миллиона мобилизованных в годы войны почти полмиллиона составили женщины

ФедералПресс
Феномен де Клерка Феномен де Клерка

Фредерик Виллем де Клерк — последний белый президент ЮАР

Дилетант
Гуннов вновь назвали носителями енисейских языков Гуннов вновь назвали носителями енисейских языков

Хунну и гунны, возможно, говорили на одном из енисейских языков

N+1
И ты, Иван? И ты, Иван?

Почему гетман Иван Мазепа предал своего царя?

Дилетант
Девятое искусство Девятое искусство

Французы и бельгийцы росли на комиксах до того, как это стало мейнстримом

Вокруг света
Вот такой гуманизм по-большевистски Вот такой гуманизм по-большевистски

Вопросы для Василия Христофорова, одного из авторов «Высылки вместо расстрела»

Дилетант
Выдающийся математик, который морил себя голодом из-за паранойи: история жизни и смерти Курта Гёделя Выдающийся математик, который морил себя голодом из-за паранойи: история жизни и смерти Курта Гёделя

История Курта Гёделя, выдающегося математика, который умер от паранойи

ТехИнсайдер
Елена Валюшкина: «Другой бы на моем месте сломался, а я выстояла» Елена Валюшкина: «Другой бы на моем месте сломался, а я выстояла»

Я актриса, которая может свою роль срежиссировать сама

Коллекция. Караван историй
Ольга Пивень: «ИИ все глубже интегрируется в бизнес-процессы» Ольга Пивень: «ИИ все глубже интегрируется в бизнес-процессы»

Ольга Пивень о достижениях конференции «Цифровая индустрия промышленной России»

Ведомости
«Подарок» с подвохом: что делать, если на банковскую карту поступили деньги от незнакомца «Подарок» с подвохом: что делать, если на банковскую карту поступили деньги от незнакомца

Что стоит за отправленными деньгами от незнакомца и как правильно действовать

ТехИнсайдер
Когда наши поезда поедут с высокой скоростью Когда наши поезда поедут с высокой скоростью

Российский скоростной поезд: как создают технику для высокоскоростной магистрали

Монокль
Что «видели» астероиды? Что «видели» астероиды?

Чем астероиды интересны астрономам?

Наука и жизнь
Отложенное убийство: ИИ погубит поисковики, но не в этом году Отложенное убийство: ИИ погубит поисковики, но не в этом году

Технологии искусственного интеллекта покушаются на бизнес поисковых сервисов

Forbes
Вячеслав Семененко: «Есть значительный спрос на отдых с детьми» Вячеслав Семененко: «Есть значительный спрос на отдых с детьми»

Как меняются и развиваются загородные отели и как масштабируется этот рынок?

Ведомости
Делянка лирохвоста Делянка лирохвоста

Большая птица-лира живет во влажных лесах восточной Австралии и Тасмании

Знание – сила
Где есть Где есть

Где и чем вкусно кормят в Петербурге

СНОБ
Экологическая модернизация Экологическая модернизация

Как разные страны переосмысливают управление органическими отходами

Агроинвестор
Ультраобработанные продукты: с детства на крючке Ультраобработанные продукты: с детства на крючке

Как ультраобработанная пища влияет на младенцев

Здоровье
Еда до и после тренировки Еда до и после тренировки

Ты усердно тренируешься, но никак не можешь похудеть?

Лиза
Очаровательный монстр: как Франсуаза Саган изменила французскую литературу Очаровательный монстр: как Франсуаза Саган изменила французскую литературу

История Франсуазы Саган, женщины, которая не хотела взрослеть

Forbes
История продолжается История продолжается

В этом интерьере соединились элементы «родной» архитектуры дома и mid-century

Идеи Вашего Дома
Почему машина заводится и глохнет и что с этим делать Почему машина заводится и глохнет и что с этим делать

Что делать, если машина глохнет: причины, диагностика, куда смотреть

РБК
Мусорная река в Китае и спасение тюленей: как пластиковые отходы загрязняют планету Мусорная река в Китае и спасение тюленей: как пластиковые отходы загрязняют планету

Самые впечатляющие свидетельства загрязнения окружающей среды

Forbes
Кириллица с акцентом Кириллица с акцентом

Сербия раскрывает свой чарующий характер постепенно

Лиза
Среди отходов древнего Пантикапея распознали окаменелость миоценового тюленя Среди отходов древнего Пантикапея распознали окаменелость миоценового тюленя

Палеозоолог описал ископаемую лопатку миоценового тюленя Cryptophoca maeotica

N+1
В нескольких минутах от третьей мировой В нескольких минутах от третьей мировой

Сбои в работе СПРН случались, но всегда вовремя вмешивался человеческий фактор

Дилетант
Ламздорфы Ламздорфы

Род Ламздорфов по праву могут считать своим и Россия, и Германия

Дилетант
Новый метод поиска экзопланет помог найти суперземлю в обитаемой зоне Новый метод поиска экзопланет помог найти суперземлю в обитаемой зоне

Астрономы впервые обнаружили суперземлю Kepler-725c в зоне солнцеподобной звезды

ТехИнсайдер
Оксана Драпкина: «Требования к талии ужесточаются» Оксана Драпкина: «Требования к талии ужесточаются»

О том, почему мужчины страдают ожирением чаще рассказала Оксана Драпкина

Ведомости
Открыть в приложении