Кнут Гамсун говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал

Дилетант18+

Кнут Гамсун

Портретная галерея Дмитрия Быкова

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЫКОВЫМ ДМИТРИЕМ ЛЬВОВИЧЕМ

1.

Интересно с ним получилось: зиганули, скажем, Гамсун и Селин — хотя зиганули по-разному, каждый в своих обстоятельствах, но фашизм поддержали оба. Селин — на почве застарелого антисемитизма (хотя, по старой пародии на Юлиана Семёнова, Штирлиц был интернационалист и никого не любил). Гамсун, можно полагать, на фоне женофобии и общего страха перед жизнью и новизной (рассмотрим подробнее). Но Селин остался в памяти французов и вообще европейцев большим писателем и трагической фигурой, пусть с роковыми заблуждениями, — вроде де Сада, только талантливей. А Гамсуна норвежцы хоть и реабилитировали частично — главным образом за счёт его старости и возможного маразма, не помешавшего ему, однако, написать за год до смерти «На заросших тропах», — но продолжают стыдиться и, главное, не перечитывают. Может быть, проблема в том, что Селин высказывался от личного имени и всегда себя воспринимал как изгоя, — Гамсун же говорил от имени нации и тем сильно её скомпрометировал.

Но писатель он был настоящий, и случай его гораздо сложней селиновского, как и сам он был гораздо умней Селина. В болевую точку Гамсун попадал безошибочно. Изобразитель он так себе — не набоковского, не бунинского и даже не купринского класса, описания однообразны, чувства шаблонны, — но главное противоречие наступившего века (и может быть, всей наступившей эпохи) он почувствовал сразу. И приход его к фашизму был так же логичен, как попадание всего ХХ века в этот капкан, из которого мир, судя по всему, до сих пор не выбрался, — дай бог окончательно изблевать этот яд к сороковым годам (есть шанс успеть к тридцатым, но он невелик). Просто к фашизму Гамсун пришёл строго индивидуальным путём: его привела туда не уверенность в собственной правоте, как обычно бывает, — а наоборот, недоверие к себе. В этом смысле изучение его опыта для сегодняшнего читателя бесценно, и хотя человечество, как мы знаем, крайне неохотно учится на своих ошибках, — в случае Гамсуна есть случай некоторых особенно опасных заблуждений не повторить.

2.

Как многие представители северного модерна — Андерсен, Ибсен, Стриндберг, — он с двадцатилетним запозданием осваивал достижения англичан и французов. У каждого из великих северян был свой европейский образец, и в случае Гамсуна это был Золя: то же тяготение к эпосу, к масштабным циклам, тот же несколько навязчивый натурализм (у Золя он поэтичнее, роскошнее), тот же биологизм, то есть вера в торжество природы над культурой и наследственности над средой. Герои одержимы дикими биологическими страстями, которые тщетно пытаются загнать под контроль рассудка. Любопытно, что северяне вообще больше верят в природу, чем в культуру, — потому, вероятно, что эта природа у них брутальнее, а покров культуры слетает с человека много легче. Гамсун вдобавок по-настоящему одержим германским духом: он верит, что великие народы Севера укажут миру новый путь, что только Север обладает настоящими добродетелями, мужским духом завоевания и познания, сопротивления и труда.

Можно сказать, что Гамсуна — как и раннего Томаса Манна, например, — больше всего волнует противостояние культуры и почвы, врождённого и выбранного, имманентного и созданного; главный его герой — «слабый человек культуры», как назвал этот тип Александр Эткинд. Все романы Гамсуна, включая эпические дилогии и трилогии (трилогия о «головном человеке» Иваре Карено, трилогия о страннике, трилогия об Эдварде, трилогия об Августе), — более или менее о нём самом, слабом человеке культуры, который вырос из своей среды и не находит пристанища в другой.

Сам Гамсун вырос в нищете, сбежал из этой нищеты, долго и мучительно самоутверждался, пока «Голод» не стяжал ему первого успеха; сам Гамсун всегда ощущал себя чужим в среде крестьянства или бедного чиновничества (он рос в многодетной семье, отец был деревенским портным, с десяти лет его отправили в услужение к дяде, который его изводил, как Господь не приведи), и всё это сформировало у него позицию вечной уязвлённости, готовности к проигрышу в схватке с жизнью. Герой его вынужден капитулировать перед разнообразной грубостью, перед вечно превосходящей силой, перед природой в самых разных, но одинаково жестоких её проявлениях; отсюда же и страх перед женщиной, которая гораздо органичней связана с жизнью. Женщины у Гамсуна всегда рослые, сильные, уверенные — и не стареющие, а словно молодеющие с годами. Гамсун, можно сказать, всю жизнь писал то, что у Андрея Белого уложилось в один роман «Серебряный голубь», герой которого, Дарьяльский, влюблён в кроткую дворянскую красавицу Катю, но тут налетает на него безумная страсть к столяровой жене, сектантке, рябой рыжей Матрёне, и народная сектантская стихия — вот уж подлинно глубинный народ — Дарьяльского убивает, пожирает. Ровно так же лейтенант Глан любил кроткую Еву, но Ева погибла, а Эдварда довела его в конце концов до бегства и гибели аж в Африке, потому что он этой страстью раздавлен и не может Эдварду победить. Несколько выделяются — хотя не выходят за пределы этого сюжета — «Мистерии», которые Ахматова называла «Загадками и тайнами», и так, пожалуй, точнее. Она признавалась, что побывала под сильным, гипнотическим влиянием этой книги, — и в самом деле она напоминает наваждение: там в прибрежный городок приезжает эксцентрик Юхан Нагель, ведущий себя алогично и, как бы сказать, мечтательно, — много было таких оригиналов среди декадентов. А потом атмосфера в городе, где все несчастны или безумны, сводит его с ума, доводит до галлюцинаций, он бросается в воду и тонет — причём неясно, случилось ли это всё во сне, в безумии либо наяву.

Сама центральная мысль, однако, проста: в этом городе полно несчастных и полусумасшедших, но все они здоровее и нормальнее модерниста-мечтателя и жалеть их ему ни в коем случае нельзя, — потому что начнёшь жалеть и провалишься, потому что они тут родились и их чудачества скорее прихоть, а он-то действительно болен, он социальный выродок, и нечего ему с ними делать. Любопытно, что на этот сюжет в Скандинавии потом много чего писали и снимали, свежайший пример — «Идиоты» Ларса фон Триера, в которых экзальтированная женщина при всём желании не может стать настоящей душевнобольной, а в лучшем случае заслужит ненависть со стороны подлинных безумцев, потому что за ними органика, а за ней творческое воображение. Искусство всегда проигрывает жизни, а уж когда человек искусства берётся сочувствовать живым, тут просто пиши пропало. Этот скандинавский инвариант часто встречается у Бергмана, и неудивительно, что Триера он волнует всю жизнь. Потому что главная тема Гамсуна — это человек, оторвавшийся от почвы и этой почвой мстительно поглощённый. Ну, или морем. Они у Гамсуна одинаково хищные стихии.

И «Странник играет под сурдинку», в сущности, о том же: странник — персонаж безымянный, носимый ветром, — приезжает в провинцию, пытается её благоустроить, и даже успешно, но никакой водопровод, никакой технический прогресс не делает жизнь более разумной. Все друг друга терпеть не могут, все изменяют, все втайне глубоко несчастны. Правда, именно в десятые годы — в том числе под влиянием мировой войны, которая от нас заслонена своим более масштабным продолжением и потому осмысливается только сейчас, — у Гамсуна появляется нечто вроде утешения, навязчивая идея: городская жизнь устроена лживо, особенно большой и наглой ложью является прогресс, и прежде всего идея цивилизации (англосаксонская и американская по преимуществу), а потому единственная правда состоит в том, чтобы работать на земле. Да. Самому себя благоустраивать, ни от кого не зависеть и возвести себя наконец к архетипической фигуре сеятеля: человека вовсе не из народа (народ так же лжив и развратен в деревне, как и в жирующем городе), но от библейских корней.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

22.11.63, 12:30 22.11.63, 12:30

Последние дни жизни Джона Кеннеди изучены буквально до минуты

Дилетант
Типы старения лица и кожи: какие бывают и как их определить Типы старения лица и кожи: какие бывают и как их определить

Какие типы старения лица и организма существуют?

РБК
Как мы не совпадаем Как мы не совпадаем

Почему мы можем не совпадать с потенциальными партнерами?

Psychologies
Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист Александр Лабас: не авангардист, не соцреалист

Голос А. Лабаса — сложный, полифоничный, подчас ускользающий от прямых смыслов

Монокль
Годовые кольца: 1841 Годовые кольца: 1841

Годовые кольца: что произошло в мире в 1841 году

Вокруг света
Нина Гребешкова: «Лёня на меня действовал магически» Нина Гребешкова: «Лёня на меня действовал магически»

В его присутствии мне хотелось быть умнее. Не хохотать без особой причины

Караван историй
Нестор Энгельке Нестор Энгельке

Нестор Энгельке внес топоропись в энциклопедию современного искусства

Собака.ru
Поверив Гомеру… Поверив Гомеру…

Действительно ли Троя — это тот город, о котором идёт речь в «Илиаде»?

Дилетант
Как Ленин дэвов побеждал Как Ленин дэвов побеждал

Какие отпечатки оставили на народах России события на рубеже XIX и XX веков

Дилетант
Как накормить искусственный интеллект Как накормить искусственный интеллект

Как обеспечить непрерывную работу ИИ и центров обработки данных?

Ведомости
История в фасадах История в фасадах

Число объектов культурного наследия в столице растет

Ведомости
Есть ли у Европы армия Есть ли у Европы армия

О потенциале собственной армии Евросоюза и перспективах ее участия вне НАТО

Монокль
Вяземские Вяземские

Происходивший от Рюрика княжеский род Вяземских известен ещё со Средневековья

Дилетант
Традиционная стабильность Традиционная стабильность

Какое место в энергетике будущего будут занимать уголь, нефть и газ

Ведомости
Тюрьма народов Тюрьма народов

Как побег из Алькатраса лишь укрепил имидж легендарной тюрьмы

Дилетант
Рабби Давид из люфтваффе Рабби Давид из люфтваффе

В 2019 году Бундестаг одобрил введение в Германии военного раввината

Дилетант
Японский десант на Великих озерах Японский десант на Великих озерах

Большое поглощение в мировой металлургии все-таки состоится

Монокль
Кто открыл лазейки в вузы Кто открыл лазейки в вузы

Школьные олимпиады становятся местом отработки способов незаконного поступления

Монокль
Золотой век английской карикатуры Золотой век английской карикатуры

«Отечество карикатуры и пародии» — об Англии Георгианской эпохи

Дилетант
Мошенники делают ставки Мошенники делают ставки

Как мошенники используют аккаунты граждан в букмекерских конторах

Ведомости
Инфляция в белых халатах Инфляция в белых халатах

Медицинская инфляция может ускориться до 14% к концу года

Ведомости
«Пишите… А. Куприн» «Пишите… А. Куприн»

Эмиграция сложилась для Куприна не просто трудно, а скорее — трагически

Дилетант
Пифагор, или Теорема с одним неизвестным Пифагор, или Теорема с одним неизвестным

«Нет ни одной детали в жизни Пифагора, которая не была бы опровергнута»

Дилетант
Рост трафика на 17 600%: почему вайбкодинг помогает бизнесу, но вредит айтишникам Рост трафика на 17 600%: почему вайбкодинг помогает бизнесу, но вредит айтишникам

Вайбкодинг: полезный инструмент для бизнеса и угроза для IT-мира

Inc.
«Человек-дракон» оказался денисовцем «Человек-дракон» оказался денисовцем

Денисовцы — один из самых из загадочных видов или подвидов древних людей...

N+1
Вам и не снилось Вам и не снилось

Каким было время, когда снимался легендарный фильм «Вам и не снилось»

Лиза
Счастье незавершенного гештальта Счастье незавершенного гештальта

Что помогает осознать предназначение и как оно создает нас?

Psychologies
Ученые объяснили, как езда на велосипеде способствует снижению риска развития деменции Ученые объяснили, как езда на велосипеде способствует снижению риска развития деменции

Езда на велосипеде полезнее, чем вы думали

ТехИнсайдер
50 лет исследований показали: эти 4 ошибки разрушают брак 50 лет исследований показали: эти 4 ошибки разрушают брак

Четыре стратегии общения, которые могут привести к расставаниям и разводам

Inc.
Седан XPeng P7 сжег мосты консервативного дизайна: самый смелый рестайлинг в истории китайского автопрома Седан XPeng P7 сжег мосты консервативного дизайна: самый смелый рестайлинг в истории китайского автопрома

Готов ли рынок к седану, который выглядит как артефакт из будущего?

ТехИнсайдер
Открыть в приложении