Написано для Гали
Иди по аллее следом за двухсотлетними дубами — не ошибешься. Они приведут к саду, где с весны до осени живет красивая женщина, окруженная богами, героями, духами, животными и птицами, сделанными из всего, что попадало в руки ее мужу, Анатолию Власову. Он ушел, а она осталась. Такой был уговор.
Последние дубы этой аллеи как охранники стоят на входе в сад. На одном из них мужская и женская фигуры. Адам и Ева. Толя и Галя — они друг друга называли так. Его уже четыре года нет, но он везде, окружает любовью свою Галю, как раньше.
Никто, к сожалению, уже не расскажет про замысел и жителей этого сада искусств в небольшой деревне неподалеку от Пушкинских Гор. Но здесь происходит то, ради чего мы идем, едем, летим на выставки, биеннале, в лучшие музеи мира, — разговор с произведением искусства, во время которого ты чувствуешь и глубину, и высоту, и безграничность. Работы начинают звучать тихо, потом громче и громче, а потом начинаешь звучать ты сам.
Им было по пятьдесят лет, когда они встретились. Галина из Ленинграда, Анатолий — москвич. У каждого семья, взрослые дети, работа, друзья, прошлое. «Я поняла, что может быть мужчина, и больше никто не нужен. Он так сумел меня приютить. Я здесь хожу гулять на озеро каждое утро, разговорюсь иногда с мужиками, говорю им: любите жен, любите».
Галина ждет нас возле яблони, за ветви которой зацеплена леска, и на ней качается тоненькая занавеска. Ныряем под нее — бахрома легонько касается лба, будто рука. Чудеса начинаются. Вот стоит белый мазаный дом, здесь и жили хозяева. Глазастый дом, с характером. Рядом бывший хлев — домик поменьше, тоже расписанный Анатолием. Архаичные сюжеты снаружи, лопаты, грабли, ведра и другой садовый скарб — внутри. К египетским фигурам, пишущим что-то на папирусе, прислоняются доверчивые флоксы. К африканским маскам тянется малина. Жук, похожий на синего скарабея, застыл рядом с аккуратными капустными грядками.