От редактора
Нас не загонишь
В этот самый момент две недели назад я была в Петербурге и думала о том, что в этот приезд город открылся мне совсем иначе. Я писала репортаж, включив на случай экстренного выпуска новостей телевизор. На канале «Санкт-Петербург» шел старый фильм «Ищу человека»: через много лет после Отечественной войны родители искали своих детей, а повзрослевшие в чужих семьях дети — родителей.
Почему они показывают этот старый фильм? Сценарий к нему написала Агния Барто, истории были реальные и набрались за десять лет существования программы на «Маяке», которую она и вела. Новости в это время были переполнены предположениями Следственного комитета о тех, кто мог быть причастен к взрыву. И в них уже обнаружился среднеазиатский след.
В фильме тоже появились кадры из Средней Азии. По улочкам ташкентского старого города шла женщина в расшитой украинской сорочке, проходила древние мечети, людей в черно-белых узбекских тюбетейках. «Сейчас пойдет волна ксенофобии», — писал мне в чат наш автор, хорошо знающий Среднюю Азию.
Украинская мать тем временем зашла в скромный частный дом. Она искала свою дочь Галю. «Спасибо, что ты вырастила мою дочь», — по-украински сказала она узбекской матери. Когда зашла 30-летняя Галя, две матери плакали в обнимку.
Фильм был старый, герои выглядели несколько ходульно, но, видимо, кто-то на канале «Санкт-Петербург» специально решил показать его сейчас, чтобы напомнить людям об общем прошлом, когда горе объединяло. Телекомпания поступала так же, как тысячи людей в этом городе, которые заботились о других, даже незнакомых людях, подвозили домой тех, кто застрял в центре из-за того, что закрылось метро, открывали двери своих квартир и кафе, приглашали «пить чай и гладить котов».
Фильм прорезала бегущая строка, в которой губернатор Санкт-Петербурга приглашал горожан прийти завтра в 18 часов вечера на траурный митинг к станции метро «Технологический институт» и вместе выразить скорбь.
Всю ночь и полдня я писала репортаж про непобедимый город. Мне показалось, я поняла такие вещи, которых никогда не поняла до сих пор. Как и люди, которые говорили мне важные слова о своем городе и которые поняли его только сейчас. Я решила пойти туда в 18 к Технологическому институту, чтобы окончательно сплотиться с ними.
Под землей на станции метро «Технологический институт», там, где 3-го апреля остановился взорванный вагон, притихнув, стояли люди, лежали цветы, подрагивали свечи. Выход на улицу был перекрыт. Наверху шел траурный митинг.
Я проехала до соседней станции метро, идти было не так уж далеко. Люди рекой лились навстречу. Наверное, раз станция метро закрыта, людям после работы пришлось идти к другой. Из-за того что я пришлось сделать крюк, я опоздала на полчаса, и подходя ближе, я увидела рамки металлодекторов, пространство за которыми стремительно пустело, телевизионные ПТС, трехметровые экраны, взмывающую в небо тысячу серебристых шаров. Ручейки людей стремились в противоположном направлении.
И все это было похоже не на выражение скорби, а на народные гуляния на Масленицу или 4-е ноября. Впрочем, ядро было все еще плотным. Дойдя до группы курсантов в черных шинелях, я поняла, что смысла пробираться дальше нет. Здесь больше не было ни скорби, ни тишины, ни потрясения, ни участия.
— Да нас сегодня на митинг загнали! – выкрикнула в телефон женщина, которая шла рядом со мной.
Я удивилась и переспросила:
— Загнали?
— Да! – сказала она с досадой от того, что кто-то ее услышал.
— А кто загнал?
— Девушка! – испугалась женщина. — Шли бы вы себе!
Я дошла вместе с ней до метро, спустилась вниз и поехала на станцию метро «Технологический институт». Мне хотелось побыть там, где временно перекрыт вход и выход, где нет огромных экранов и динамиков, из которых, кажется, сейчас грянет марш, и где люди скорбят по-человечески.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl