Русская хтонь, коррупция и безнадега: какой получилась «Картонная пристань» — последний на сегодня фильм Михаила Ефремова
В своей последней большой роли перед трагическим ДТП Михаил Ефремов сыграл полицейского-убийцу в криминальном хорроре «Картонная пристань», который уже доступен на онлайн-платформах Okko и Ivi.ru.
Был Михаил Ефремов — и нет больше никакого Михаила Ефремова. Вся страна пристально следила за тем, как заслуженный артист РФ вначале вел себя как покаявшийся грешник, убивший невинного по неосторожности, потом, вследствие чрезмерного влияния профнепригодного адвоката, начал уклоняться от наказания, пытался отбрехаться, напоследок, наконец, сдался и убыл отбывать тюремный срок. В этой истории все настолько кристально понятно, что обидно даже размышлять о ней — судьба актера поломана навсегда, и вряд ли для него все выправится после того, как он отдаст Родине все положенные судом годы. Конечно, Ефремов сможет вновь сниматься в кино рано или поздно, если выдержит испытания, — но будет ли это кому-то нужно? Дело не столько в загубленной репутации, сколько в видимом противоречии между извечным образом актера, который он тащил из фильма в фильм, и тем, каким он предстал в федеральных новостях.
Итак, Михаил Ефремов в кино и в жизни (давно не секрет, что он действительно много пил — но, кажется, именно за это его и любили) — примерно один и тот же человек, разве что в интересах выдуманных сюжетов его чаще всего рядили в костюмы разнообразных полицейских, а в реальности он сам оказался пищей для этих пожирателей смерти. Для всех — рубаха-парень, кандидат от народа, ему не грех и пригубить, если нужно, за компанию. Кстати, совсем этот постоянный типаж не похож на тот, что был у его отца, великого Олега Ефремова, который играл лишних людей застойной эпохи, сплошь грустных интеллигентов. Какие времена, такие и кумиры: за последние десять лет благодаря большому количеству ролей в фильмах, равно как выдающихся, таких и проходных, Михаил Олегович укрепился в массовом сознании в связке со своими однообразными персонажами как человек не без греха, но при этом парадоксально симпатичный. Теперь уже, конечно,