Музыка волн
В рамках исследования всевозможных приспособлений, облегчающих жизнь человека и двигающих прогресс, «Правила жизни» попросили музыкального критика Андрея Бухарина вспомнить примеры того, как небольшой (или, наоборот, огромный) гаджет перевернул музыкальную индустрию.
Roland TR-808: сердечный бит
Загадочные цифры 808 мелькают в популярной музыке то тут, то там. Среди прочего их можно услышать в песнях Бритни Спирс (Break the Ice) и Скриптонита («Космос»), обнаружить в названиях музыкальных коллективов (808 State) и на обложке альбома Канье Уэста (808s & Heartbreak).
В этом нет никакой нумерологии и каббалистики, которую так любят искать в шоу-бизнесе поклонники теорий заговора. Так называется один из самых культовых приборов в истории музыки – аналоговая программируемая драм-машина Roland TR-808, странный, футуристический звук которой в 1980-е изменил музыкальный ландшафт и поспособствовал рождению таких жанров, как техно, хаус и хип-хоп.
Эта удивительная история началась с того, что японская компания Roland в 1980-м выпустила на рынок драм-машину TR-808. Но уже в 1983-м она была снята с производства – в том числе из-за обнаруженных дефектов. Из-за проблем с транзисторами чудо-машинка выдавала не чистый звук ударных, способных заменить живого барабанщика на демо-записях (для чего и была предназначена), а странный, искаженный, ультрасинтетический саунд.
Музыкальные технологии в этот момент рвались вперед, 808-е, как и другие стремительно устаревающие приборы, дешевели и «сливались» в аппаратурные секонд-хенды. Там их за пару сотен долларов и приобретали никому тогда не известные новаторы, и в процессе освоения музыканты умудрялись выжимать из них такие звуки, о которых создатели даже не подозревали. «Улица находит свое применение вещам», – говорил классик киберпанка писатель Уильям Гибсон.
В приходящем в упадок Детройте 1980-х молодые аутсайдеры Хуан Аткинс, Деррик Мэй и Кевин Сандерсон с помощью 808-й создали скупое, монотонное, машинное звучание техно – да-да, того самого техно, что вскоре переберется через океан и найдет свой второй дом в Берлине. А в танцевальных клубах Нью-Йорка и Чикаго диджеи и продюсеры с тем же инструментарием выдумали новый жанр – хаус – и его радикальный подвид – эйсид-хаус.