Политика великолепия: история династии д'Эсте — величайших меценатов в истории
В издательстве «Слово» выходит «Династия д’Эсте. Политика великолепия. Ренессанс в Ферраре» историка Павла Алешина, в которой автор исследует создание «мифа д'Эсте», репрезентацию и сакрализацию собственной власти, для которого клан использовал изящные искусства, став таким образом величайшими меценатами в истории
И какой правитель, высочайший и мудрейший, в заботах
об увековечивании своего имени и своей славы в потомстве
не вспомнит прежде всего о зодчестве?
Леон Баттиста Альберти, «Десять книг о зодчестве»
Эрколе I д’Эсте и новый облик Феррары
Правители Феррары из рода д’Эсте всегда понимали значение архитектуры как инструмента укрепления власти. Их дворцы, возведенные ими церкви и городские укрепления становились зримыми символами их могущества. В 1385 году маркиз Никколо II начал строительство Кастелло Эстенсе. В 1385–1391 годах при Никколо II и его преемнике Альберто V были построены Палаццо Парадизо, а также две загородные резиденции — Скифанойя и Бельфьоре. При Никколо III и Леонелло проводились работы по улучшению дорог, строились общественные здания. Дважды по приказу правителей Феррары (Никколо III и Борсо) город был расширен за счет строительства новых кварталов. Однако то, что было сделано придворным феррарским архитектором Бьяджо Россетти при герцоге Эрколе I д’Эсте, уникально и по масштабу, и по срокам реализации, и по замыслу. В 1492 году Россетти спроектировал по воле герцога, принимавшего непосредственное участие в разработке замысла, новую часть городской застройки Феррары — Расширение Эрколе, или Terra Nuova, территория которого едва ли не больше всей средневековой части города.
Основные строительные работы были завершены к 1501 году (отдельные дворцы, церкви и дома достраивались еще в течение десятилетия, до 1512 года). Расширение Эрколе стало самым ярким и монументальным воплощением «политики великолепия» д’Эсте, определившим современный облик Феррары. Такое масштабное начинание было, с одной стороны, вызвано необходимостью преодолеть последствия разорительной и неудачной войны с Венецией (1482–1484), повлекшей за собой заключение невыгодного для Феррары мира. Согласно мирному договору, подписанному в 1484 году в Баньоло, Феррара уступила Венеции Ровиго, земли в районе современной коммуны Бадия-Полезине, а также право добычи соли в устье реки По. С другой стороны, оно стало следствием появления новой задачи в культурной политике герцога Эрколе — репрезентации власти.
Эрколе I д’Эсте стал правителем Феррары после смерти своего сводного брата Борсо в 1471 году, ему было тогда уже сорок лет.
С 1460 года, когда он вернулся в Феррару из Неаполя, где провел юность, он принимал активное участие в управлении государством. На момент смерти Борсо Эрколе был губернатором Модены (второго по значению города Феррарского герцогства) и возглавлял тайный совет — орган, созданный Борсо и представлявший собой группу ближайших советников герцога. Это сыграло важную роль в обеспечении преемственности политического курса феррарского государства, в том числе и в сфере культуры.
Хотя правление Эрколе приходится на более поздний период (он правил до 1505 года), по существу его меценатство не сильно отличалось от меценатской деятельности его старших братьев. Это проявилось, в частности, в его отношении к пластическим искусствам как к ремеслу и к художникам как к ремесленникам. Также — и это роднило его с Борсо — в своей меценатской деятельности он руководствовался практическими политическими интересами, а как частное лицо интересовался в первую очередь развлекательным аспектом культуры. С другой стороны, меценатство Эрколе носило несколько иной характер, нежели меценатство его братьев, что объясняется, помимо субъективного фактора — различия характеров, проявившегося в разных художественных пристрастиях, — новыми политическими условиями, в которых оказалось Феррарское государство, и социокультурными процессами, происходившими в Италии на рубеже XV–XVI веков.
Одной из важных проблем, с которой столкнулись в начале правления Леонелло и Борсо, была проблема легитимации власти. Легитимность власти Эрколе не была столь спорной, как у них: он был законнорожденным сыном маркиза Никколо III, поэтому у него не было необходимости в наглядной общественной демонстрации своего права на наследование титула. Как и его предшественникам, ему требовалось подтверждение этого права — в его случае чисто формальное — главным магистратом Феррары, римским папой и императором Священной Римской империи. Хотя власть Эрколе оспаривал племянник, Никколо ди Леонелло, что вылилось в попытку государственного переворота, и существовала реальная опасность, что часть населения и дворянства может поддержать его притязания, эта внутриполитическая проблема была единственной угрозой власти нового герцога. Понимая стабильность своего положения с внешне-политической точки зрения, Эрколе не стал сразу же, придя к власти, начинать крупные общественные художественные проекты; популярности горожан и дворян он добился ослаблением налогового обложения, помилованием ряда заключенных, выдачей наград и отказом от монополии д’Эсте на торговлю солью в герцогстве.
Первостепенное значение для пришедшего к власти Эрколе имел тот факт, что он стал первым из д’Эсте, унаследовавшим герцогский титул. Титул герцога Феррары подразумевал больший авторитет среди других государей Италии и гораздо более высокий статус, нежели титул маркиза. Этому высокому положению нужно было соответствовать. Поэтому главной проблемой культурной политики Эрколе стала проблема репрезентации власти.
Это повлияло и на масштабы меценатской деятельности герцога, и на тот свой образ, который он хотел представить подданным и который последовательно создавался трудами его придворных художников и поэтов. На этом сказалось и его долгое пребывание в Неаполе: на его понимание самого характера власти и того, каким должно быть поведение государя, оказал сильное влияние король Альфонсо Великодушный, при дворе которого он воспитывался. Эрколе появлялся перед подданными гораздо реже, чем его предшественники, и, как правило, его появление носило церемониальный характер: он не позволял себе, подобно Борсо, просто прогуливаться по городу и общаться с горожанами.
Осознавая свой высокий статус, Эрколе особое внимание уделял искусствам, являвшимся неотъемлемой частью парадной жизни двора — музыке, литературе и театру. Действительно, первым проявлением «политики великолепия» при новом герцоге стало проведение торжеств, посвященных принятию им титула. Празднование, описанное в одной из феррарских хроник, было устроено 20 августа 1472 года:
В этот день мессу Святому Духу пело духовенство Феррары в присутствии двора; была торжественная процессия, как на праздник Тела Христова в Ферраре, когда члены дома д’Эсте идут, одетые в золотые одежды... Пушки гремели на площади, колокола звонили, лавки и мануфактуры были закрыты, как это бывает по воскресеньям.
Еще роскошнее Эрколе отмечал свою свадьбу с Элеонорой Арагонской, дочерью неаполитанского короля Ферранте, в 1473 году: различного рода празднества — пиры, рыцарские турниры и балы —не прекращались в течение недели. Эрколе понимал значение этого события с политической точки зрения. И не зря, чтобы жениться, он ждал момента, когда станет герцогом — это позволило ему договориться о выгодном браке: женитьба на представительнице королевского рода служила отражением и его высокого статуса.
Примечательным и уникальным было намерение герцога отмечать дату прихода к власти ежегодно, подобно тому, как ежегодно справляются религиозные праздники, и это уподобление не могло остаться не замеченным современниками: оно должно было свидетельствовать о сакральном характере власти правителя Феррары.
В приведенном выше отрывке из феррарской хроники подчеркивается, что была «торжественная процессия, как на праздник Тела Христова». Такое своеобразное «обожествление» собственной персоны было одной из целей культурной политики Эрколе. В этой связи интересно отметить, что он был единственным государем эпохи Кватроченто, чеканившим монеты, на которых его изображение сопровождал эпитет «divus» («божественный»), что должно было служить уподоблению Эрколе римским императорам в восприятии его подданных. И неслучайно болонский гуманист Джованни Сабадино дельи Арьенти посвятил герцогу трактат О триумфе религии (1497), в котором перечисляет все его добродетели:
Как трава и растения при свете солнца, Великодушие, Стойкость, Великолепие, Милосердие, Щедрость, Справедливость,Доброта, Любезность, Кротость, Благоразумие, Терпение, Умеренность, Целомудрие, Любовь, Милость, Надежда и Вера — эти божественные добродетели объединяются в Твоем Превосходительстве...
Такое «обожествление» самого себя, бывшее одной из задач культурной политики Эрколе, не противоречило его искренней, почти фанатичной, близкой к мистицизму вере: он поддерживал Джироламо Савонаролу, советовался с ним в различных вопросах, как религиозных, так и политических. Демонстрация религиозности также давала возможности для репрезентации власти в рамках творимого правителями Феррары «мифа д’Эсте». Эрколе, как никто из династии, заботился о своей репутации христианского правителя, что было напрямую связано с идеей рыцарства, лежавшей в основе этого мифа: образ рыцаря как защитника не только мира и справедливости, но и христианской веры — важнейшая черта идейного мира Средневековья. Именно как государь-рыцарь, воин Христов Эрколе часто изображался на живописных и скульптурных портретах. В церкви Санта Мария дельи Анджели были скульптурные, в полный рост, портреты герцога в доспехах; они не сохранились, но о них сообщает в своем трактате Джованни Сабадино дельи Арьенти, и некоторое представление о них можно составить по мраморному бюсту Эрколе I д’Эсте работы скульптора Сперандио Савелли 1475 года. Эрколе I тратил большие средства на покровительство церкви, при нем в Ферраре строились и украшались новые храмы, а также было создано четыре религиозных братства, которые должны были помогать бедным. Также в Ферраре вновь стала активно развиваться церковная музыка. Герцог заказывал произведения для своих музыкантов лучшим композиторам эпохи и содержал целую капеллу: в 1504 году в ней был тридцать один певец и три органиста (для сравнения: в капелле папы римского в это время было только двадцать певцов). Прославленный Жоскен Депре, капельмейстер феррарского двора в 1503–1504 годах, сочинил посвященную Эрколе мессу — Hercules dux Ferrariae (Геркулес, герцог Феррарский). Эта месса — полифоническое произведение, основой мелодии для которого послужила французская песня L’homme arme (Вооруженный человек): такие ее обработки, в том числе и в церковной музыке, были распространены в эпоху Возрождения. Однако отличительной особенностью мессы Депре является то, что герцог Эрколе в ней прославляется как защитник веры. Более того, его имя обыгрывается в структуре самого произведения, таким образом, являющегося музыкальным памятником особой святости герцога и еще одним символом его власти.