Нестандартное положение
Дата не круглая, но о ней многие вспомнили: 48 лет назад (15 августа 1971 года) президент США Ричард Никсон заявил о приостановке конвертируемости доллара в золото. Казалось бы, эра «золотого стандарта» канула в прошлое безвозвратно, однако дискуссии о возможности возврата славной эпохи возобновились, золоту возвращают монетарный статус. Параллельно стартовала и новая «золотая гонка» — целый ряд стран существенно нарастили свои золотые запасы. В том числе и Россия: только за первый квартал нынешнего года Центробанк приобрел 145,5 тонны золота, доведя общий объем резерва до 2218 тонн (еще немного, и мы потесним Францию и Италию, которые занимают пятую и четвертую строчки рейтинга «мировых золотодержателей», и Запад воспринял российский интерес к золоту напряженно, назвав его «плохим знаком»). А ожидание «золотого ренессанса» даже скептики перестали считать пустой академической фантазией, когда выяснилось, что Китай всерьез планирует введение золотого юаня, чтобы «положить конец всевластию доллара». Большинство экспертов, впрочем, убеждены, что вернуться к золотому стандарту не так просто, скорее даже — невозможно. «Огонек» заинтересовался деталями.
Кто прав в споре о ренессансе золотого стандарта и что может ожидать мир финансов в ближайшем будущем? Об этом «Огонек» побеседовал с влиятельным финансовым аналитиком Олегом Вьюгиным.
— Олег Вячеславович, активная скупка Россией золота уже вызвала негативную реакцию международных экспертов, заявивших, что такая тенденция свидетельствует о приближающемся мировом кризисе. Вы с этим согласны?
— Отчасти да. Но начну с того, что о тенденции говорить еще рано: столь активно свои золотые запасы пополняют пока только две страны — Россия и Китай, а еще ряд государств (преимущественно с востока) делают это в более спокойном режиме и куда меньшими объемами. Ни Европа, ни Соединенные Штаты скупкой золота не занимаются. Причины, побуждающие российские власти увеличивать свои золотые запасы, очевидны: на фоне продолжающегося санкционного давления со стороны США вложения в золото — своего рода страховка на случай негативного развития событий. Если, например, в санкционном противостоянии будет задействован доллар. Недавно была опубликована информация, что у Центробанка осталось всего 10 млрд резервов, номинированных в долларах, остальное уже инвестировано в другие валюты и золото. Желтый металл — универсальный ресурс на случай, когда из-за обострения конфронтации ни одна из валют не окажется приемлемой.
— По этой логике нужно переводить все резервы в золото! Евро и юань тоже, получается, невыгодны?
— Евро все же более приемлем, чем доллар. Евросоюз занимает более мягкую позицию по отношению к России, имеются между нами и более тесные экономические связи, хотя не стоит забывать, что ЕС также ввел санкции в отношении России. Но инвестиции в евро сегодня невыгодны, потому что доходность по евробумагам близка к нулю. Юань — более доходный инструмент, но тут другая проблема: китайская валюта нестабильна по причине своей полной управляемости со стороны китайских властей. В любой момент Пекин может снизить курс нацвалюты. Что мы недавно и видели: в рамках торговой войны с США курс юаня снизился на 5 процентов. И это не предел: если властям КНР покажется необходимым, снижение продолжат. Так что вкладываться в юань или китайские ценные бумаги, номинированные в юанях, не самый мудрый ход.
— И золото — единственно верное решение?
— Вложить все резервы в золото тоже решение недальновидное, так как золото — товар недостаточно ликвидный, а его стоимость волатильна. Пожалуй, это верное решение только на случай войны, в которой валюты или невозможны к использованию, или имеют риск обесцениться. Золото не только выгодное, но и опасное вложение капитала — его ценообразование еще сложнее и непредсказуемее, чем у юаня. В этом смысле устойчивость и предсказуемость доллара гораздо выше, чем у золота. Но это — только одна проблема. Вторая в том, что золото — не слишком ликвидный товар, то есть нельзя выйти на рынок с большими объемами золота, иначе есть риск обвала цены. Иными словами, золото — приемлемый «защитный» актив, но его размеры при формировании разного рода резервных фондов ограничивают 10–15 процентами от общего объема резервов. Остальное составляют ценные бумаги, акции, облигации частных и государственных эмитентов. Инвестировать больше 10–15 процентов в золото считается невыгодным с точки зрения ликвидности, доходности и волатильности актива.
— Может, эти нормы устарели? Российские резервы уже почти на 20 процентов состоят из золота, а 29 марта вступили в силу изменения стандарта Базель III и золоту был возвращен его монетарный статус. С тех пор оно только растет в цене…
— Базельский процесс — это институт, в рамках которого центральные банки разных стран вырабатывают стандарты надзора для банков. Там не могут принять какое-либо категоричное решение, только рекомендательное. А будут страны ему следовать или нет, их дело.
— То есть вы не верите в возвращение золотого стандарта?
— Нет, это невозможно в принципе. Мировая экономика так далеко ушла за полвека, прошедшие с его отмены, что обратный путь будет чреват серьезными финансовыми проблемами. Золотой стандарт крайне негибкая финансовая система для современной экономики по той причине, что добыча золота растет куда более низкими темпами, чем спрос на деньги: 2–3 процента в год против 10– 15 процентов, и себестоимость добычи высока. Если придерживаться золотого стандарта, то денежно-кредитная политика такого центрального банка будет препятствовать экономическому росту. Не хватает денег в экономике — значит, стоимость кредита запредельна, нет запуска новых производств или услуг.
— Как же в этом случае объяснить факт бурного развития российской промышленности и торговли в начале XX века после реформы Витте, который ввел золотой стандарт царского рубля в 1897 году? Почему сейчас «тяжелый рубль» будет во вред экономике?
— Дорогая валюта — это высокая ставка по кредитам. То есть спрос на деньги есть, а печатать новые деньги центробанк не сможет, потому что будет ограничен требованиями золотого стандарта. Мир держится на стоимости капитала, не важно, производственный он или из сферы услуг. Развитие любой компании идет за счет внедрения новых технологий, производств и т.д., но на все это нужны деньги, а их привлечение невозможно, если деньги дорогие. Это верно и для цифровых технологий. Возьмите, к примеру, такую компанию, как Uber: в их деятельности бывали периоды, когда они не приносили прибыли акционерам и им приходилось выкручиваться, занимая средства. Если бы деньги стоили очень дорого, то они не могли бы заимствовать и Uber исчез бы с рынка. Что же касается золотого рубля Витте, то на момент реформы бумажных денег в обращении в царской России было на 1,1 млрд, а золотой запас — 1,095 млрд, поэтому введение золотого стандарта не привело к ограничению денежного предложения. Тем более что рубль не на сто процентов был обеспечен золотом. То есть на определенное время золотой стандарт был эффективен, так как поставил эмиссию в зависимость от всеобщего эквивалента — золота и резко тем самым повысил доверие к рублю.
— Из всего, что вы говорите, следует, что рынок при возвращении золотого стандарта очистился бы от малоэффективных и непродуманных проектов. Дорогие деньги заставили бы мир отказаться от привычки жить в долг. Чем плохо?
— На практике мировая экономика уже многие сотни лет является долговой! Первыми кредиторами в истории человечества были храмы, куда люди относили свои капиталы для сохранности (храмы не грабили). Хранители храмов стали давать эти деньги взаймы. За все века функция денег осталась неизменной: они по-прежнему универсальный товар, которым можно оплатить все и вся. Это удобнее, чем натуральный обмен. Кроме того, деньги позволяют создавать капитал: их можно накапливать и инвестировать. Сегодня в банках можно взять кредиты, разместить деньги в облигации, акции, привлечь средства. С развитием рынка финансов возникла потребность сократить риски, и были созданы финансовые инструменты для защиты вложений от рисков (страхование, вторичный рынок). А вот если вы возвращаете золотой стандарт и искусственно ограничиваете количество денег в экономике, это плохо.