Россия и мир | Тема номера
Байкал не лечится?
Его спасали много раз — и в кино, и наяву. Судьба уникального пресного озера уже как минимум полвека вызывает тревогу. Но сегодня ситуация уже не рядовая, а, похоже, чрезвычайная. В советские времена природной жемчужине угрожал один только целлюлозно-бумажный комбинат, зато теперь ученые приводят свидетельства системного кризиса экосистемы Байкала: падает уровень воды, меняется ее состав, в Байкале плодятся ядовитые водоросли и бактерии, выделяющие токсины, увеличился в разы выброс метана… Озеро «болеет», и как бороться с этим, рецепта нет. Тем более что природные напасти усугубляются рукотворными — Байкалу грозят и бытовые отходы, и экономическая активность соседей. Совсем недавно этим занималась даже ЮНЕСКО, заблокировавшая на время монгольский проект строительства каскада ГЭС в бассейне Байкала, имеющего статус объекта всемирного природного наследия. «Огонек» на месте оценивал уровень угроз
Китайские туристы стоят вдоль борта парома, следующего на Ольхон,— в одинаковых белых панамках они напоминают осенний урожай опят. Ольхон — самый большой остров Байкала. Иностранцы ездят сюда давно: туристы из Европы, американцы, хотя первыми массово стали наезжать японцы, хлынувшие на берега озера в 1990-е. Их, правда, привлекала не природа, а память — в этих местах после войны были развернуты лагеря, забитые японскими военнопленными. Местные жители до сих пор вспоминают те времена: пожилые японцы ходили с увесистыми пачками долларов в руках и не знали, на что их тут тратить.
Сегодня заезжим гостям есть на что тратиться: запах свежих досок, из которых строят элитные турбазы, смешивается с дымом рыбных коптилен, бурятские позные (позы — традиционная разновидность местных пельменей) конкурируют с русской кухней, а маленькие магазинчики ломятся от поделок из местных камней. Экологи характеризуют развитие туризма на Байкале как «взрывное». Шутка ли: лишь столица Ольхона — поселок Хужир с населением в полторы тысячи — летом принимает 500 тысяч гостей. Если вдруг экологический кризис остановит этот поток, он тут же перерастет в экономический — зарабатывать тут больше не на чем.
Но пока туристы едут. Паром причаливает к берегу, и пропахший чабрецом ветер приветственно бросает гостям горсть пыли в лицо...
Спирогира
О новом витке, на который вышел байкальский экологический кризис, заговорили в 2011-м. Тогда в районе Северобайкальска (самого большого населенного пункта на озере, около 24 тысяч жителей) на берег волны впервые вынесли огромные «матрасы» из спирогиры — нитчатых пресноводных водорослей. Многометровые гниющие тюки, окруженные тучами мух и мошкары, превратили чистейший берег в декорации к фильму про жизнь после апокалипсиса. Вслед за небывалым распространением спирогиры ученые-лимнологи (специалисты по изучению озер) обнаружили в толще воды ядовитые цианобактерии, а затем — целые кладбища погибших моллюсков и губок. За последние два года, когда уровень Байкала заметно опустился, «цветение» воды приняло угрожающие масштабы — сегодня проще обозначить прибрежные районы, которые остались не тронуты этой порчей.
Фото: Евгений Епанчинцев / ТАСС
— Можно говорить о том, что прибрежная зона Байкала уже, увы, упущена,— рассказывает «Огоньку» директор Лимнологического института СО РАН (ЛИН СО РАН) Андрей Федотов.— Теперь главное — не упустить глубинную часть озера, пелагиаль. Если процессы деградации придут и сюда, это будет катастрофа для мира — как-никак, речь о 20 процентах запасов пресной воды планеты. Беда в том, что сегодня мы знаем в деталях, что происходит, а вот как в целом работает система Байкала, не понимаем. Нужен постоянный мониторинг гидрофизических и гидрохимических явлений — информация о дыхании Байкала каждые сутки, каждый час, каждую минуту, а этого не будет без автоматических станций, собирающих данные в онлайн-режиме. Вот мы обсуждаем, в чем причина кризиса — в низком уровне воды, повышении температуры или в сбросе отходов. Но пока все это гипотезы. В природе были случаи, когда водоемы гибли из-за природных причин, например усиленного выброса метана. Но и это тоже мы наблюдаем в Байкале. Так что нужно понять, где мы можем помочь, а где нам остается только наблюдать за процессом. Хотя дать прогноз мы обязаны в любом случае.
Ученые признают: необходимые исследования в условиях сокращения финансирования нереальны. К слову, в федеральной целевой программе «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории на 2012–2020 годы» на науку вообще не выделено ни копейки. Больше того: в отчете Министерства природных ресурсов за прошлый год написано, что в Байкале существенных изменений нет. Специалисты говорят, что недоразумение возникло потому, что министерство учитывало пробы, взятые лишь из «ядра» Байкала, где ситуация пока благополучная.
Экологи подчеркивают, что важны комплексные замеры, так как катастрофы в крупных водоемах развиваются по единому сценарию: долгое время накапливаются вроде бы незначительные изменения, а потом резко, в один момент необратимо рушится экосистема. Последний пример — Котокельское озеро в Бурятии, которое десятилетиями было любимым местом отдыха, а потом из-за разрастания ядовитой водоросли превратилось в болото. Сегодня там зафиксированы десятки случаев заражения гаффской болезнью (есть даже человеческие жертвы), связанной с употреблением в пищу зараженной токсинами рыбы. Вот уже 6 лет озеро на карантине — пользоваться мертвой водой запрещено. А от Котокеля до Байкала всего… 2 километра.
Сначала смешно, потом страшно
«Великой стране нужна великая вода, чтобы утолить жажду!» — такие лозунги можно прочитать в китайских газетах, информирующих население о строительстве заводов по розливу питьевой воды на берегу Байкала. Производить бутилированную воду и скупать ту, что уже производится в регионе, согласны сразу несколько китайских компаний, посчитавших, что вложение в чистую питьевую воду может быть выгоднее работы в нефтяной отрасли. Первый завод китайская компания «Цзинь Бэй Юань» планирует построить в селе Выдрино. Ожидаемая производственная мощность — более 2,5 млн тонн в год. Торговая марка воды «Колодец Земли» уже зарегистрирована в 12 странах.
Естественно, поползла молва: «Китайцы выпьют Байкал». Сначала над этим смеялись, но потом пришли новости о том, что в последние два года уровень озера заметно понизился. И стало как-то совсем не до смеха.
— Заводы по розливу воды пока, к счастью, могут забирать масштабы, которые на Байкал почти не повлияют,— успокоил «Огонек» старший научный сотрудник лаборатории гидрологии и гидрофизики ЛИН СО РАН Валерий Синюкович.— В среднем в Байкал за год поступает около 60 кубических километров воды. То есть если завод заберет 10 млн литров воды, это будет всего-навсего 0,001 процента от одного кубического километра. Пока это несерьезно.
Увы, начиная с 2014-го такие доводы население не успокаивают.
— Мы действительно наблюдаем очень низкий приток речных вод,— рассказывает Валерий Синюкович.— Основную роль играют три реки: Селенга, Верхняя Ангара и Баргузин, которые испытывали мелководье примерно с 2014-го. Ситуацию объяснить пока трудно, но связана она, видимо, с глобальной перестройкой осадкообразующих процессов и изменениями циркуляции атмосферы в регионе. Подобные процессы идут во всех частях земного шара, повлиять на них мы не можем. В итоге уровень Байкала вышел за нижнюю отметку в 456 метров по Тихоокеанской системе высот — этот уровень в постановлении правительства РФ признан критическим. Поднялась паника. Бурятская сторона, например, утверждала, что «Байкал слили», в колодцах вода ушла, нечем поливать земли, нечем тушить торфяники, исчезла рыба…
Важная деталь: озеро Байкал — редкий природный объект РФ, режим которого напрямую регулируется правительством. Это установлено Федеральным законом о Байкале в 1999 году. А в 2003-м правительство приняло еще и постановление о том, что уровень воды в озере должен колебаться в диапазоне от 456 до 457 метров. Если уровень опускается ниже, то это ЧП.
