Общество | Тема номера
Жизнь сквозь фон
С момента аварии на Чернобыльской АЭС и заражения почвы радиоактивными выбросами и осадками прошло 30 лет. По науке — это период полураспада цезия-137 и стронция-90, основных радиоактивных веществ, осевших в почве после взрыва на станции. И хотя оставшиеся изотопы будут разлагаться еще пару веков, администрации тех районов России, где есть загрязненные земли, настроены решительно: ограничения по землепользованию пора снимать. Дальше всех идет губернатор Брянской области: административным решением пересматривается статус бывших запретных территорий. А в массы внедряется инициатива: если в почву вносить пять лет калийные удобрения, то на ней можно выращивать экологически чистую продукцию. За подробностями «Огонек» отправился в Брянскую область
Сорокатысячный Новозыбков — старинный, коренной город Брянской области. Специалисты знают: это одно из наиболее пострадавших после Чернобыля поселений, но непосвященным это не видно. Целые улицы деревянной застройки с кружевными наличниками на окнах чередуются со стильными домами из красного кирпича, что наводит на мысль о ХIХ веке. Вот только эти символы милого прошлого то и дело разбавляют небольшие домики на одну-две семьи, сделанные из разномастного кирпича, которые появились тут после Чернобыля. Местные жители активно растаскивали стройматериалы из вполне себе процветающих деревенек и сел, которые в одночасье стали зоной отчуждения после аварии.
Вообще-то до самого места взрыва на ЧАЭС отсюда порядком — 281 км, но вся беда в том, что в день аварии ветер дул сюда, на юго-восток. Радиоактивное облако пошло на Белоруссию, где накрыло Гомельскую область, зацепило Смоленск, Тулу и пролилось дождем на Брянскую область. Иными словами, Брянской области повезло меньше всего: именно этот район получил максимальную на территории России дозу радионуклидов и гамма-излучения.
— Понимаете, первые полторы недели после взрыва на АЭС мы вообще ничего не знали,— рассказывает Александр, местный житель, так и не назвавший свою фамилию. Сам он приехал в Новозыбков в начале 2000-х из соседнего Святска (ныне это мертвая зона), оттуда же и перевез кирпичи для строительства.
— После аварии,— продолжает он,— постоянно шли дожди, но для апреля на Брянщине это нормально. Дети гуляли целыми днями на улице, все шло своим чередом, единственное, что было необычно,— это какие-то странные зеленоватые лужи. Но тогда решили, что это пыльца.
— Хорошо, но потом-то вы всё узнали. Не страшно было через десять лет после аварии строить дом из радиоактивного кирпича?
— А чего бояться-то? Здесь все фонит, Новозыбков чистый, что ли? — спрашивает Александр и сам себе отвечает.— Он даром что статус отселения потерял. Да и я с умом подошел — другие все подряд брали, а я дозиметром проверял!
При каждом шаге у Александра покачивается огромная шея: сам он человек сбитый, коренастый, руки большие, рабочие. А вот шея… Даже без медицинского образования ясно, что щитовидная железа у него не в самом рабочем состоянии, такой зоб бывает при гиперфункции. На время путешествия по области он соглашается стать нашим сталкером.
Зона проживания с правом на отселение
Теперь — о предмете нашей экскурсии.
После аварии на ЧАЭС заражены оказались примерно 16 процентов брянских земель. По плотности загрязнения их разделили на несколько зон. Территории, где она превышала 40 Кюри на квадратный километр (Ки/ км кв.), назвали зоной отчуждения — проживание и даже простой проход запрещен. От 40 до 15 Ки/км кв. — зона отселения. В этих землях проживание разрешалось, но при желании люди могли получить компенсацию за дома и переехать в чистые районы. Близка к ней по статусу зона проживания с правом на отселение: жители этих территорий также могут сдать свои дома, но компенсация будет ниже и ежемесячные доплаты и льготы в два раза меньше.
А теперь новость: губернатор области Александр Богомаз планирует ввести в сельскохозяйственный оборот 360 тысяч гектаров земли с дозой загрязнения 5 Кюри. Какие именно это будут районы, пока не ясно. Но в целом специалисты утверждают, что постоянно жить при таком фоне радиации нельзя. А вот работать и производить экологически чистую продукцию, оказывается, можно. Чтобы понять, как это будет выглядеть, с утра пораньше мы отправились на новозыбковский рынок. И вот что увидели.
Несмотря на ранний час, торговля в крытом пластиком рынке шла бойко: продавали мясо, птицу, всевозможные субпродукты. Бросалось в глаза отсутствие местных продуктов. Этикетки гласили: «Хвосты телячьи, Белгород», «Голень куриная, Беларусь». Край, который некогда славился богатейшей мясной продукцией, перешел на импорт. Считается, что только за первые пять лет после Чернобыля ущерб сельскому хозяйству в Брянской области составил 1057,7 млн рублей.
Но стоило выйти за пределы официального рынка, картинка открывалась другая — простор для местного производителя. Торгуют дарами леса и заготовками с огорода, на самодельных лотках можно найти и квашеную капусту, и черничное варенье, и грибы в изобилии — сушеные и маринованные, белые и маслята. Другое дело, что продавцы начеку: хозяйка чудной гирлянды сушеных белых, завидев нас издали, грудью закрывает товар от фотокамеры: «Не надо мои грибочки снимать!»
Фото: Дмитрий Лебедев
В местной лаборатории эпидемиологии и гигиены рассказывают: ПДК стронция в местных грибах превышены в 15 раз. Несмотря на столь высокие показатели, в 2015-м неожиданно для местных Новозыбков лишился статуса зоны отселения, а местные жители тут же потеряли значительные (по здешним меркам) компенсации. Поползли слухи: мол, чиновники собираются пустить на брянские земли крупные агрохолдинги, вот территории и понадобился новый статус.
— Как раз в этом году истек период полураспада стронция и цезия, потому, видимо, большая часть нашего района и стала зоной проживания с правом на отселение,— рассказывает «Огоньку» начальник управления по сельскому хозяйству Новозыбковского района Иван Ермаков.— В итоге население потеряло половину дотаций, а по сути ничего не изменилось. Самое главное, нас ознакомили с постановлением постфактум. Мы даже не знали, что такое готовится, просто в один прекрасный день я пришел и узнал, что мой район стал юридически чище. При этом, что смешно, есть села, которые разделили пополам: половина — зона проживания, половина — зона отселения. Сами понимаете, это раскалывает и настраивает людей друг против друга.
Деменка. Зона отселения
По проселочной дороге от Новозыбкова до Деменки — минут десять езды. Если Новозыбков статуса лишился, то Деменка нет. Молодой таксист относится к нам с подозрением, пресса сюда приезжает либо на годовщину чернобыльской катастрофы, либо если горят торфяники.
— И что это вы к нам зимой? Тут же ничего же нет начиная с работы,— подначивает он.— У нас город таксистов и торговцев! Кто может, все в Брянск да Москву на вахту ездят.
Дорога езженая, но не чищенная, по одну сторону молодой сосновый лес, по другую — поле, еще слегка присыпанное снегом, но с ухоженной пашней. «Это Опытная станция, они тут люпины растят,— следует комментарий.— А раньше и пшеничку, и рапс…»
С поворотом к селу пейзаж резко меняется: низина, местами — остовы домов, все поросло бурьяном. Указатель отрапортовал: все, мы в Деменке. Выходим у магазина. Сети нет, телефон ловит местами, и то с трудом. Интернета, само собой, тоже нет, не говоря уже о центральном водоснабжении. Зато есть новенький таксофон. И газ — его провели в конце 1980-х, чтобы народ не топил радиоактивными дровами.
Из старенькой «шестерки» выходит глава местной администрации Ирина Шкуренкова. Она немногословна и инициативу губернатора старается не комментировать.
— Как вы вовремя приехали,— радуется она.— Сейчас поедем на работы!
Как выясняется, мы попали на кладбищенский субботник. Люди рубят кустарники и чахлые деревца и жгут их, помогая огню соляркой и покрышками. Черный едкий дым стелется над могилами, жар костров позволяет не отвлекаться на холодный ветер. Как нам объясняют, это еще одна инициатива губернатора — называется «Всем миром!» и состоит в том, что каждому району выделено 5 млн рублей для уборки кладбищ. Кладбище в Деменке небольшое и довольно ухоженное, на кресты и надгробия, по местной традиции, аккуратно подвязаны цветные полотенца. Новозыбковский район — древнее старообрядческое место.