Расстрел Петроградской церкви
Исполнилось 100 лет с момента расстрела четырех фигурантов показательного «петроградского процесса» против православных священнослужителей и мирян — тех, кого Русская православная церковь официально признала мучениками в 1992 году. До сих пор остается немало невыясненных либо известных лишь пытливым исследователям обстоятельств тех антиправовых и манипуляционных действий большевистского государства.
Расстрел: время и место
Общепринятой датой расстрела митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского), архимандрита Сергия (Шеина), профессора Юрия Новицкого и юриста Ивана Ковшарова в исторической литературе считается воскресенье 13 августа 1922 года.
О факте расстрела советская пресса, которая в июне — начале июля с подробностями докладывала о каждом дне заседания ревтрибунала, умалчивала. Подсудимый протоиерей Михаил Чельцов вел свои «Записки смертника». По переданным за рубеж от Чельцова и опубликованным при участии Петра Струве в 1924 и 1925 годах данным, расстрел состоялся с 12 на 13 августа.
Другой участник процесса, протоиерей Николай Чуков (впоследствии митрополит Ленинградский Григорий) записал под 25 августа 1922 года в дневнике: «Вечером [в понедельник 14 августа], при передаче, справился у надзирательницы, объявлялось ли Новицкому и митрополиту (о замене расстрела заключением.— А. М.); оказывается, что их уже нет с субботы... Где? Тут я вспомнил, что около 11 часов вечера в субботу я слышал, как кого-то выводили из камер наших… Вероятно, тогда их и взяли...».
По данным публикатора «Записки о деле митрополита Вениамина» Игоря Авдиева (напечатана довольно большим тиражом в 1991 году), митрополит Вениамин, архимандрит Сергей, Иван Ковшаров и Юрий Новицкий были расстреляны на станции «Пороховые» Ириновской железной дороги. «Боясь волнений в Петрограде, большевики распустили слух, что осужденных увезли в Москву. Перед казнью были обриты и одеты в лохмотья, чтобы нельзя было узнать духовных лиц». Произошло это, по сведениям составителя, в ночь с 12 на 13 августа. То же повторяет в биографии патриарха Тихона писатель Михаил Вострышев, прибавляя непонятно на каком основании «легенду, что мученики живы, поселены в каком-то глухом монастыре и вот-вот явятся народу». Другой современный писатель Александр Нежный обривание и одевание в лохмотья называет «молвой».
Принесшим 14 августа передачу для митрополита было сказано, что «гражданин Казанский, гражданин Шеин, профессора Ковшаров и Новицкий потребованы и отправлены в Москву».
В 27-томном деле «петроградского процесса» отсутствуют сведения о приведении смертного приговора революционного трибунала в исполнение. Однако в ходе внимательной работы с архивными материалами мне удалось отыскать документальное подтверждение общепринятой даты: в настольном реестре дел Петроградского революционного архива за январь—июль 1922 года, сохранившемся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга. Параметры «дела церковников» были записаны в реестре довольно подробно по рубрикам: имена обвинявшихся, образовательный ценз, движение дела и т. п. В рубрике «Время фактического приведения приговора в исполнение» была сделана запись: «Приговор приведен в исполнение в отношении Казанского (митропол. Вениамина), Ковшарова, Новицкого и Шейна (так в тексте.— А. М.) 13/VIII — 1922 года».
Это подтверждение пока единственное, основанное на делопроизводственном документе. Неясно, какой документ был в распоряжении патриархии, когда она в 1991–1992 годах готовила канонизацию четырех петроградских страдальцев и установила память петроградских мучеников именно под 13 августа. Однако все же нельзя не сказать об альтернативных версиях времени расстрела.
По версии эмигрантской газеты «Свет» (Харбин), передававшей рассказ бежавшего из советской России бывшего фельдшера при ГПУ, митрополит Вениамин (Казанский) сначала был доставлен в Москву во внутреннюю тюрьму ГПУ и расстрелян в «старой мертвецкой» здания на Лубянке. В статье не сказано, что было с его «подельниками». Эта версия может быть чекистской дезинформацией, но она косвенно подтверждает слухи, записанные протоиереем Чуковым, что их могли увезти в Москву «будто бы для показаний по делу патриарха» (запись от 8 октября 1922 года о 14 августа 1922 года).
В сентябре в софийской газете «Русь» в материале «Казнь митрополита Вениамина» изложена версия, что 4 сентября в Петрограде была получена телеграмма с приказом «немедленно изолированно перевезти митрополита в Москву», что якобы и было исполнено в сопровождении конвоя «из 14 вооруженных красноармейцев». Столь же секретной, по этой версии, была встреча митрополита на вокзале в Москве (видимо, 5 сентября). И «в тот же день стало известно всей Москве, что митрополит увезен по направлению к Сокольникам и больше оттуда не возвращался. Местные крестьяне передают, что действительно были замечены три автомобиля, которые мчались с бешеной скоростью, причем рядом с шоферами сидели вооруженные чекисты. Через два часа таинственные автомобили возвращались в город более медленным темпом. Предполагают, что митрополит там же казнен и похоронен».
Нынешняя ФСБ уже несколько раз ответила мне, что в материалах 27-томного дела «сведений о дате приведения приговора в исполнение и месте захоронения Казанского, Ковшарова, Шейна и Новицкого... не имеется». Таковых сведений не выявлено и «проверкой по фондам Центрального архива ФСБ России, Управления ФСБ России по г. Москве и Московской области, Управления ФСБ России по г. СанктПетербургу и Ленинградской области».
Отсутствие официальных документов о расстреле (если их правда нет) объясняется, вероятнее всего, чекистско-большевистской привычкой беззаконные и самые бесчеловечные приказы оформлять либо устно, либо карандашными резолюциями (как позднее, при Сталине).
Трибунал
Заседания Петроградского революционного трибунала по «делу церковников» проходили с 10 июня по 5 июля 1922 года. Большой филармонический зал, целенаправленно распространенные пригласительные билеты — это придавало театральности задуманному большевиками действу. Председательствовал в суде 23-летний большевик Николай Яковченко, а главным обвинителем был Петр Красиков. По подсчетам Лидии Александровой-Чуковой, к суду были привлечены 87 человек, все они допрашивались в ходе июньских заседаний, которые проходили почти ежедневно. Как писали и современники, и исследователи, митрополит Вениамин держался стойко, отвечал на все вопросы, а свое последнее слово посвятил доказательству невиновности других подсудимых.
Архимандрит Сергий (Шеин) был привлечен к процессу, казалось бы, случайно: он формально занимал должность заместителя председателя правления Общества петроградских приходов, но не принимал в деятельности общества (которое обвинители пытались объявить главным центром сопротивления изъятию церковных ценностей) реального участия. Шеин оказался выгодной фигурой для обвинения именно по той причине, что ранее (более пяти лет до того!) он был депутатом Государственной думы, да еще и правого фланга! Отца Сергия в заседании трибунала среди прочего спрашивали, в какой фракции он состоял. Ответ был: «Националистов. Но я в политическом борьбе не участвовал и работал только в комиссии по церковным делам. Этим вопросом я всегда интересовался и поэтому принял сан».